Форум » Wrong time wrong place » [22/03/2056] - До последнего посетителя. » Ответить
[22/03/2056] - До последнего посетителя.
Фегус: • Место событий: казино "Рокировка" [quote]Громкий звон монет, смех счастливчика, выигравшего лишнюю тысячу долларов, злость проигравших, подозрительные взгляды охранников. Постоянный шум, запах дорого алкоголя и дым от дорогих сигарет. В каждом уголке таится какая-та крупица азарта, которая заставляет пришедшего окунаться с головой в таинственную атмосферу игры, рисковать, отдавать всё, не задумываясь о возможных последствиях.[/quote] • Время: 22:00 [21/03/2056] - ? [22/03/2056] • Задействованные персонажи: все, кто пожелает :) • Краткое описание квеста: кого только не встретишь в подобного рода заведении.
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Фегус: Человека, сидящего с краю барной стойки, трудно было спутать с кем-либо ещё. То был Джеймс Стаут, в своих кругах - Фегус, господин начальник, господин владелец. Высокий, статный, приодетый в дорогой костюм цвета древесного угля, ко всему прочему, в темных очках и с дурацкой зеленой повязкой на голове. К нему всегда можно прийти за советом или помощью. Он может достать что угодно за короткий срок. У него весь Альдор в знакомых. Да всего-то и требуется, что выдержать всю непосредственность и экстравагантное поведение этого типа во время разговора, чтобы выпросить желаемое за небольшую плату. Никто никогда не садился играть с ним в азартные игры ещё в былые времена, когда "Рокировки" не было у него и в помине. Ведь все прекрасно знали и знают до сих пор: Стаут либо выигрывает, либо поддается. Другого не дано. Baby you understand me now If sometimes I get a little mad Don't you know no one alive Can always be an angel When things goes wrong Your bound to see some bad - Дэвид, мне водки с мятой, - бросив бармену через плечо, он крутится вокруг оси высокого барного стула, слева направо, справа налево, вслушиваясь в глубокий хриплый голос Джо Кокера, который легко узнается даже в гуле первого этажа. Oh but I'm just a soul who's intentions are good Oh lord , please don't let me be misunderstood - Почему ты ушел от Наадира, Дэвид? – протягивает он, широко улыбаясь, поглядывая как в небольшой конусный бокал, с веточками мяты на дне, наливается сахарный сироп. - А почему вы ушли из Инквизиции? – нахмурившись, протягивает бармен в ответ. - Сильно много хочешь знать, юноша, - изумрудные глаза смеются под темными стеклами очков, а их владелец поправляет зеленую повязку, охватывающую его голову, - сверху на неё спадают светлые жесткие волосы, которые наверняка пахнут той же проклятой мятой… - Меня и здесь хорошо кормят. Получите вашу водку, - подчиненный в ответ чуть резче, чем ему позволено, ставит перед своим хозяином бокал и поспешно отправляется исполнять заказы посетителей. - Премного благодарен, - с лающим смехом вдогонку громко говорит Фегус, но к напитку так и не притрагивается. You know sometimes, I'm so carefree With a joy thats hard to hide Then sometimes again it seems All I have is worry Then your bound to see the other side А ведь ему скучно, несмотря на всю эту массу народа во всем здании. Скучно, потому что в кои-то веки ему приходится ожидать. Причем ожидать женщину, которая, если верить письму, решила в кои-то веки к нему вернуться. Но точное время не обговаривалось, поэтому она могла объявиться в любой момент, либо не объявиться вовсе. Подобное поведение было в её стиле, и Фегус не мог её осуждать. Только вот, самому искать собеседников, начиная с самого первого гостя под крышей казино, до появления барышни желания не было. Абсолютно. Оное отсутствие, впрочем, не означало, что Джеймс вовсе против общения на сегодняшний вечер. Как говорится, кто первый подоспеет, тому и быть. Oh but I'm just a soul who's intentions are good Oh lord , please don't let me be misunderstood
Lou: Еще только начало весны, все еще рано темнеет. И сейчас я шла по узкому бордюру, едва различая, куда наступать. Впрочем, мне было привычно идти, не видя поверхности, по которой иду. Я хожу здесь каждый день и могу пройти по этому бордюру от поворота до поворота с закрытыми глазами и кувшином с водой на голове. Не то чтобы я пробовала, но предполагаю. Думаю, у меня бы получилось. Надо будет попробовать, пожалуй.Сомневаюсь, что прохожие поймут меня правильно, но, черт возьми, когда меня волновало мнение окружающих? Ай! Я наступила на собственный шнурок и едва не полетела с бордюра на асфальт. Впрочем, каким-то неведомым образом мне все же удалось удержаться на ногах. Надо будет идти дальше осторожнее, а когда бордюр закончится, завязать шнурки на кедах по человечески, а не как обычно. Шаг, второй, третий... Кстати, куда я иду? Я остановилась. И прикинула возможные маршруты. Можно вернуться домой, в мои три с половиной комнаты над клубом, в которых я обитаю в страшнейшем творческом беспорядке за компанию с тремя котами. Интересно, какого им приходится, когда после превращений от меня пахнет псиной? Впрочем, им пора бы уже привыкнуть. Если я приду домой, я еще полночи буду бездельничать, не высплюсь, а оправдания не будет никакого. Второй вариант, посидеть в клубе, поболтать с барменом и послушать какую-то странного вида и происхождения группу, выступление которой я организовывала пару недель назад. Но эти ребята не внушают мне симпатии и доверия, не хочу их слушать. По-моему, они только струны на гитарах рвут, а не музыку играют. Третий вариант, прогуляться по городу. Но где я тут не была и чего я тут не видела? Так какой смысл тратить время в пустую? Я достала из кармана джинс пачку сигарет и зажигалку. Прикурить удалось попытки с третьей, не раньше, пора покупать новую зажигалку, эта уже почти не работает. Глубокая затяжка... Эх, Лу, травишь свой организм нещадно. Хотя, какая кому разница? Да и мне самой какая разница? Бегаю по лесу я от этого не хуже, одышки нет и легкие не скрипят. Так какого черта? Еще одна затяжка. Я тонкой струйкой выпустила изо рта дым. Он картинно расплылся в воздухе и улетел в темноту ночного города. Четвертый и последний вариант - пойти куда-нибудь, выпить, поболтать с первым встречным и просто расслабиться. Ну что, в "Рокировку"? Это, пожалуй, самое приличное заведение в этой части города. Спрыгнув с бордюра, я зажала в зубах тлеющую сигарету и наклонилась, чтобы перевязать шнурки. Это заняло не больше десяти секунд. Я выпрямилась, взяла сигарету двумя пальцами, повертела ее. И быстрым шагом направилась к клубу. Возле него был припаркован мой транспорт. Не то чтобы очень новый, но вполне хороший Харлей. Собственно, одно название уже внушало доверие и уважение. Так что о возрасте моего средства предупреждения можно было не думать. Не так давно это было грудой металлолома, когда я совершенно случайно не вписалась в поворот. Но поскольку к жизни эту рухлядь и возвращала собственноручно, хоть и не без помощи некоторых моих знакомых, я была полностью уверена, что он будет кататься еще лет двадцать. Ну или до следующего неудачного поворота. *спустя полчаса* Я попыталась как можно осторожнее припарковать мотоцикл напротив входа в казино. Шлем был прикреплен к сиденью, второй - для случайных попутчиков - как и обычно был закреплен где-то под ногами одной мне ведомым образом. *** Я вошла в казино "Рокировка", у самого входа подумав, что надо бы еще покурить. Но. Сначала выпить чего-нибудь. Начнем, пожалуй с мартини... Бар. Я взобралась на высокий стул. Они всегда меня немного угнетали, я с трудом влезала на них в силу невысокого роста. Да и про рост - это вообще отдельная тема. В свои 23, на которых я остановилась, я выглядела лет на 17-18, не больше. Со спины так вообще ребенок. И плевать, что мне 94, а остановилась я на той внешности, которая была именно в 23. Все говорят, что 18, помню, в клуб на работу принимать не хотели, сказали, подрасти надо. Тогда пошел в ход паспорт, но я уже много лет избегаю ситуаций, где нужно его показать. И вообще его с собой не ношу. Потому что по паспорту мне уже за сорок, а на этот возраст я ну никак не потяну. - Мартини, - махнула я бармену. Без сока. Всегда пила без сока, считаю, что чистый мартини гораздо приятнее на вкус. Нельзя портить такой замечательный напиток соками. К тому же, во всех барах всегда наливают сок с мартини, а не мартини с соком. И это вдвойне отвратительно. Бармен кивнул и отправился за бутылкой вышеупомянутого напитка. Я взлохматила рукой волосы, устроив на голове привычный беспорядок. Волосы пахли медом, как и обычно. Я уже настолько привыкла к тонкому медовому запаху от своих волос, что с трудом представляла саму себя без него. А одежда обычно пахла чем-то сладким, но терпким, вроде корицы. Я и не заметила, как передо мной поставили мой бокал с мартини. Не глядя вытащила пачку сигарет из кармана, с четвертой попытки прикурила, зажигалку точно надо выкинуть. Но новой пока нет. Крепкие сигареты вперемешку с мартини - ночь начинается хорошо. Кажется, домой я сегодня не поеду, меня повезут. Так. Мартини как-то быстро заканчивается, а мне и поговорить не с кем. Обычно я не особенно разговорчива, но сегодня настроение хорошее. Я улыбаюсь. Так мягко, заискивающе. Моя привычная улыбка, которая не сразу понятна новым знакомым и так хорошо знакома друзьям. А у края барной стойки сидит Джеймс Стаут, пьет, кажется, водку с мятой - фу, дрянь-то какая. И почему-то сегодня он один. Что же, составим ему компанию. Я соскальзываю с высокого стула, упаковываю быстрым и привычным уже движение пачку в карман, забираю с собой свой уже пустой наполовину бокал мартини и легкими плывущими шагами направляюсь к хозяину "Рокировки". - Доброй ночи, - здороваюсь я. Голос звучит мягко, тихо. Бархатно. Я до сих пор не могу привыкнуть к звуку собственного голоса. Он как-то изменился после приезда в Альдор, раньше он звучал чище и выше. Может, всему виной сигареты? Ну, как бы то ни было, меня вполне устраивает, так даже лучше. - Не составите мне компанию на сегодня? Честно говоря, я не представляла, о чем говорит с этим человеком, когда подходила к нему, а чтобы алкоголь дал в голову и я разговорилась - я еще ничего не выпила толком. Но я подошла, села на стул рядом и выжидающе смотрела на этого мужчину из под челки, закрывающей слишком желтые для человека глаза.
Olaf: Александр никогда не считал себя азартным существом. Карточные игры, рулетка, "однорукие бандиты", - все это хорошо и даже интересно, когда играешь десяток лет, ну два-три. А потом приедается, надоедает и ты все отчетливее понимаешь, что игра, пусть с смыми лучшими партнерами, не приносит удовлетврения, не развлекает и не расслабляет. Олаф часто встречал высказывание, которое долгое время оценивал довольно скептически: "Самое неприятное в почти бесконечной жизни - усталость от жизни". И только совсем недавно начал ощущать редкие пока еще, но все равно от этого не менее болезненные, признаки скуки. Тогда и мир сер, что волчья шерсть, и суп пахнет не супом, и только водка остается водкой... Вероятно ,так и спиваются. Но Олаф предпочитал об этом не думать, к тому же у него всегда находились темы поинтереснее и поважнее... Так к чему были эти мысли об азартных играх? Дело в том, что Провидение (и в кои-то веки оно не насило четкого имени Маргарет) заслало оборотня в казино "Рокировка". Заведением этим владел некий Фергус. Точнее, неким он был для самых бедных, ленивых и непосвященных оборотней города, потому как все остальные прекрасно знали господина Стаута, славившегося умением решать проблемы быстро и легко. Сам Берси за помощью еще ни разу не обращался, хвала Богу, у самого имеются и связи, и влияние. Ну и зачем тогда Берси тянется через пол города в это казино? А просто так, от скуки и потому, что выходные нужно проводить не только с книгой на диване. И, кроме того, у них с Фегусом есть кое что общее... и речь идет не об одинаковой форме териоморфы. Небрежный жест секьюрити, мол, отстань нечистый, колючий скорее в силцу привычки, чем из-за плохого настроения, взгляд на посетителей - удивительно, кто-то с неподдельным азартом просаживает последние гроши, стараясь обыграть крупье в "Блэк-Джек". И к барной стойке, где Фергус пьет... ну конечно же, мятную водку! Да еще и в компании какой-то дамочки! - Парень, водку и отдельно лимон дольками, - несмотря на хорошее воспитание, сюсюкаться с обслуживающим персоналом Александр не привык. Пусть каждый выполняет свою работу, и выполняет хорошо, только тогда в мире будет мир и гармония. И вот теперь уже можно поздороваться. - Доброй ночи, Джеймс. Рад встрече?
Фегус: Все хорошее когда-нибудь да заканчивается. Закончилась и песня Джо Кокера, в конце которой он настоятельно просил не позволять ему быть непонятым. - Не позволим, не проблема, - с усталой улыбкой на устах, вальяжно облокотившись спиной и локтями на барную стойку, остервенело вращая свои очки за оправу, поделился он своей уверенностью с первым этажом. В тот же миг кто-то сорвал большой куш. На смену Джо пришла группа Camouflage, малоизвестная из-за неугасающей популярности Depeche Mode, но все же имеющая своих приверженцев. Мягкий голос Маркуса Майна в его сингле 1991 года "Heaven (I Want You)" приводил мысли о весеннем моросящем дожде, капли которого мягко опускались на только-только пробивающеюся зелень. Такие ассоциации могли бы слыть по-жалкому романтическими, если бы не вылезающие из-под воображаемого влажного грунта дождевые черви, извивающиеся, ожидающие скорой гибели. I want you going down, just for one time. I want you going down going down to the place where you belong to. Очки все-таки были оставлены в покое и положены в сторону, а сам он как-то лениво тянулся за своим невысоким бокалом, когда к нему подошла молодая девушка. Джеймс, так и не дотянувшись до напитка какой-то жалкий сантиметр, отвлеченно посмотрел на неё, пытаясь до конца выйти из марева собственного сознания, которое уже умудрялось приглушать не только звон игровых автоматов, восторженные и разочарованные вопли, пьяные разговоры и учтивые беседы, но также саму музыку. - Доброй ночи, - здороваюсь я. Голос звучит мягко, тихо. Бархатно. Я до сих пор не могу привыкнуть к звуку собственного голоса. Он как-то изменился после приезда в Альдор, раньше он звучал чище и выше. Может, всему виной сигареты? Ну, как бы то ни было, меня вполне устраивает, так даже лучше. - Не составите мне компанию на сегодня? - Доброй-доброй, - наконец он деликатно кивнул, преодолев оставшееся расстояние до сосуда с мятной водкой, аккуратно подняв его двумя пальцами. – Составлю конечно, почему бы не составить, - Фегус на сей раз обратил более внимательный взгляд на подоспевшую собеседницу. Нет сомнений. Истинная. С бокалом мартини и слабым запахом сигарет от одежды. Молода на вид, но стара душой, как и все они, детища проекта "Ромул". Хотя он мог и ошибаться. – Я не блефую. Блефовать надо в покере, не правда ли? – глаза хохотали, странно мерцая при свете ярких ламп бара, будто в них таилась вся бешеная зелень этого мира, а в ней купались червячки, рыбки, птички, пожирая друг друга… - Парень, водку и отдельно лимон дольками, - несмотря на хорошее воспитание, сюсюкаться с обслуживающим персоналом Александр не привык. Пусть каждый выполняет свою работу, и выполняет хорошо, только тогда в мире будет мир и гармония. И вот теперь уже можно поздороваться. - Доброй ночи, Джеймс. Рад встрече? - Кто это у нас? – в своей театральной манере протянул Фегус, вытаращив глаза на новоприбывшего. – Доброй, Олаф. Конечно рад, - бывший инквизитор, широко улыбнувшись, сделал пару глотков из своего бокала. - Каким ветром занесло в мою скромную обитель? – обратился он к своему знакомому, однако посматривая на девушку, пытаясь вспомнить, не видел ли он её в составе какой-то из стай.
Lou: У меня не было цели напиться, когда я направлялась сюда. Но, чем дольше я находилась в "Рокировке", по обыкновению наполненной людьми, сигаретным дымом и пьяным смехом, тем больше меня охватывало непреодолимое желание выпить сегодня столько, сколько нужно, чтобы чувствовать себя легко и весело. Не буянить и не превращаться в волка за углом, с тем чтобы потом пугать посетителей казино диким воем в честь приближающегося полнолуния. Нет. Пускай мне просто будет весело. И хорошо. Когда я пьянею, мне сразу хочется поговорить, я больше болтаю о всякой ерунде. И больше рисую. Кстати, о рисовании. Я приподнялась на стуле, перегнулась через барную стойку и извлекла из-за нее несколько белых бумажных салфеток. Чудесно. Пусть пока полежат возле моего почти выпитого мартини. - Доброй-доброй. Составлю конечно, почему бы не составить. Я улыбнулась, одними только уголками губ. Одной из тех улыбок, которые сочетали в себе очарование и любопытство. Да-да, любопытство. Что дальше? - Еще раз то же самое, - я допила оставшийся глоток мартини и отправила бокал скользить по барной стойке прямо в руки бармена. Где-то играла музыка, но для меня она шла фоном, как что-то само собой разумеющееся. И, хотя играло что-то малознакомое, не того жанра, какой я люблю, сегодня мне было все равно. Я изучающим взглядом смотрела на собеседника, а рука сама собой потянулась к маркеру, прицепленному к карману рубашки изнутри. - Парень, водку и отдельно лимон дольками. Доброй ночи, Джеймс. Рад встрече? О, в нашей скромной компании пополнение. Я перевела взгляд на любителя водки и лимонов. И мысленно усмехнулась сложившейся картине. Я сидела между двумя довольно крупными мужчинами и выглядела возле них совсем ребенком. Конечно, добавила я в мыслях, я уже лет семьдесят выгляжу ребенком. Но сейчас меня это забавляло. Подошедший мужчина был меня выше, пожалуй, на две головы, не меньше. Крепкий, мускулистый. Я снова перевела взгляд на хозяина казино, на Джеймса Стаута, решив, что нужно сначала изучить одно лицо, лишь потом - второе. Я не любила переключаться с одного объекта на другой, недостаточно изучив первый. Так было со всем, от полки в холодильнике, до пейзажа за окном. И с людьми было примерно тоже, как с внешностью, так и с характером. Я всегда пыталась узнать о потенциальном собеседнике как можно больше. Буквально все, что было в моих силах. Правда, сейчас не самое подходящее время и место. Нет никакого настроения копаться в людях, их характерах, эмоциях... – Доброй, Олаф. Конечно рад. Каким ветром занесло в мою скромную обитель? Стаут ответил на приветствие подошедшего, того что с водкой и лимонами. Но смотрел при этом больше на меня, чем на собеседника. Я устроилась поудобнее на стуле, закинула ногу на ногу и облокотилась на барную стойку одной рукой. - Я вижу, вы знакомы, и чувствую себя несколько неуютно, - произнесла я, мягко прерывая беседу двух мужчин. - Мое имя Лили-Энн. Вас, Джеймс, я, разумеется, знаю. Но позвольте узнать ваше имя, - я повернулась к тому, кого Джеймс назвал Олафом. Прозвище? Довольно странное, надо сказать. Мое хотя бы объяснить можно, кажется, кто-то еще в институте - котором из трех уже не помню - назвал меня Шорох, за тихий вкрадчивый голос и легкую, неслышную поступь. Так и прицепилось. Наравне с именем. И, если на чистоту, то я не очень любила свое полное имя. Особенно раздражало Жаклин, никогда не любила это имя. Да и вообще, все кроме первого имени сразу выдавало мое французское происхождение, а я не любила этого. Достаточно того, что я так и не избавилась полностью от акцента, произношу слова немного нараспев, словно соединяя их все в одно. У группы Lake of Tears была песня, в которой речь шла о демоне. Ее звали Лили-Энн. Меня всегда это очень радовало, хотя и в мыслях не было проводить какие-то параллели. Зато всегда проводились параллели с именем и его сокращением. Я сокращала Лили-Энн до односложного Лу. Тогда как, если на письме добавить еще одну букву, получится слово "волк" на французском. А произносится так же. Я старалась не придавать этому значения, но не получалось. Учтем еще, что свою волчью шкуру я очень люблю. Пока я ждала ответа на свою просьбу представиться, я как-то совершенно автоматически и практически не глядя на салфетку, набросала на ней тонким маркером для CD-дисков лицо Олафа. И, еще не закончив толком рисунок, зачем-то пририсовала в углу салфетки лимон, засунутый в высокий стакан с какой-то жидкостью. Предположительно, водка, но может оказаться, что это просто вода.
Anthrax: Устал, как собака. Именно так и никак иначе. Обычно работа всегда была для Антракса в удовольствие, он даже не требовал сверхурочных, хотя, наверное, мог бы озолотиться, если бы предъявил Гарроте записи о том, сколько он на самом деле проводит времени в лаборатории, но на сей раз нахтшаттен сумела вымотать даже его. Он уже заранее возненавидел того ублюдка, который придумал писать провокационные надписи на стенах - кабы не ключевое слово на букву "и", дело бы пошло по кругам ада человеческой полиции, приобрело статус "висяк" и никому бы особо не попортило жизнь, но нет, неведомому убийце нужно было поставить на уши всех истинных в округе, и загрузить его, Антракса, работой выше ушей. Твою мать. Опять же, Гаррота... Любить и уважать свою начальницу Язва предпочитал исключительно на расстоянии и когда она бывала в терпимом расположении духа. Конечно, преданность своей работе - немаловажное качество хорошего ученого и правителя, и черная умудрялась еще и сочетать в себе обоих, - но должен же быть какой-то разумный предел! А эта гарпия явно за всю свою долгую жизнь так и не успела узнать, что такое уважение к себе или чувство собственного достоинства. И уважение к другим, надо заметить, тоже. Еще вчера в первой половине дня она влетела в их лабораторию, разогнала всех лаборанток, у которых не было доступа к делам Инквизиции (ну, то есть, всех) и, предварительно наорав, сунула целый ящик образцов, которые надо было проверить буквально на все. Ага, без лаборанток. Вдвоем. Так нет бы еще оставить в покое и пойти заниматься своими прямыми обязанностями, эта мегера чуть ли не каждые двадцать минут названивала, интересуясь, как идут дела, и еще и понукала (не иначе как для профилактики!), пока серый не потерял остатки терпения и не послал ее к чертовой матери самым ледяным тоном, на который только был способен. Старенький секвенатор, который, говоря начистоту, исчерпал себя еще в начале сороковых, конечно, исправно принимал образцы, пытаясь выделить и расшифровать ДНК предполагаемого убийцы, но то ли объем проб превысил его возможную производительность, то ли он просто протестовал против такой неуемной эксплуатации, как и сами Антракс с Греем, но сначала он подробно рассказал обо всех бактериях, которые нашлись на образцах, затем выдал какие-то бессвязные обрывки кодов, потом и вовсе изобрел некое шестое нуклеотидное основание, торжествующе выдал ошибку и прекратил работать вовсе. Но, увы, работа на этом не заканчивалась... Пришлось остаться на вечер. Затем и на первую половину ночи (судя по недовольным звукам, раздававшимся из сотовой трубки Кваета, его женушка имела на сей счет весьма отрицательное мнение, на что Антракс мог только любезно посоветовать ей поговорить с Гарротой). И за всё это время лишь было определено, что на колбе и на трупе были следы одной и той же кислоты - слава богам, хоть хроматограф не подвел! А еще надо было как-то свалить всю посуду на вернувшихся лаборанток, старательно обходя их любопытные мордашки, которые, видать, прямо горели от желания спросить, что же такое делалось в их отсутствие, но усталого и втройне злобного Акселя боялись. Правильно делали, что тут еще скажешь. Надо бы сейчас завалиться домой, вытянуться прямо на ковре и отрубиться часов на двенадцать, но объемы кофе, выпитого за время "всенощных бдений" все еще сказывались, да и засыпать в преотвратном настроении серый не любил, так что вместо этого он, сцапав Грея из хищных объятий его женушки, поволок его вниз. Напиться было просто необходимо. - Дэйв, будь любезен Blue Label с дистиллятом, как я тебе показывал. И будь готов несколько раз повторить, - проворчал он бармену вместо приветствия. - Квает, что будешь? Рассеянно осмотревшись, он опознал в центре компании справа самого хозяина здешних мест, Джеймса с его любимой идиотской повязкой, а в самой компании - парочку истинных, которых он, кажется, где-то когда-то уже видел, - и, сцапав стакан, направился туда. - Ваше здоровье, - заявил он вместо приветствия честной компании, опрокинув в себя первую порцию виски и наконец-то блаженно прищурившись. Затем осмотрелся - компания собралась на отшибе от большинства столов, подслушать никто из незаинтересованных не мог, и продолжил. - Расскажите хоть, что там творится в городе? Говорят ли что интересного в новостях? - конечно же, они поймут, что имелось в виду. Антракс хоть и носу не казал из своего "погреба" в последние двое суток, не сомневался, что скандал с убийством не удалось быстро замять и теперь, конечно же, это происшествие в их маленьком сообществе было у всех на устах.
Фредди: Мадмуазель Фред желала в сегодняшний вечер развлечься. Поэтому мадмуазель пошла в казино, казино известное для оборотней в Альдоре. Можно сказать, что Фред была в хорошем расположении духа, поэтому надираться в усмерть она не планировала, хотя и было такое желание. Точнее оно проскальзывало, хотя оборотень прекрасно понимала, что пить ей весьма вредно, да и прожив столько лет, к ней пришло осознание того, что девушка лишь слегка поддатая имеет привлекательность. Все что переходит границы разумного поведения – шлак. А ей, гончей черной стороны, которая носила это звание с гордостью, не пристало позорить себя в кругах общеизвестных. День, однако, выдался сегодня на редкость тяжелым – ей не хотелось ничего кроме как приятного время препровождения – даже выходить на охоту, погонять загулявших человеческих одиночек собаке не больно-то и хотелось. Какие-то мелкие поручения с верхушки Черного Дома, потом парочка фотосессий… До сих пор Фред была неуверенна, правильно ли она сделала, что позволила нескольким изданиям запечатлить свою холодную и звериную красоту – столько лет прошло с последнего ее появления на публике, что сейчас, вновь миражом мелькнувшая, Фред могла стать поводом для серьезных слухов, даже если не скандала. Но ее это не пугало – склоки вокруг ее имени витали постоянно, она их как будто бы притягивала. Когда дверь казино отварили – в просторный зал, полный роскоши, вплыла она – резковатая в своих движениях черная пони, цепная псина Шикзаля. Хотя нет, цепной псиной был ее соратник по званию, прирученный волк, а она была свободной, гончей королевских кровей. Облаченная в серое, вполне себе строгое коктейльное платье, если бы не его свободный, пущенный фалдами от талии, низ, Фред небрежным движением руки сбросила в руки подскочившему портье дорогой плащ, не особенно заботясь, что тот будет с ним делать. Тонкие ноги, с изящным подъемом стопы были закованы в тяжелые туфли на толстом каблуке и платформе цвета телесного из кожи страуса, несколько раз переступили и понесли изящное тело вперед. Разноцветные глаза уловили фигуру Джеймса – владельца казино – в окружении приличного количества народу. Фред не сомневалась, что они все – оборотни. Стеклись после рабочего дня посудачить, не исключено, что все разговоры-то будут про одно – про убийство. Эпатажная весть, но Фред могла гарантировать, что к этому она была не причастна ни сном ни духом. Но все таки это было интересно – как так, спокойствие Альдора было нарушено! Что же будут делать короли? Меж тем, девушка считала королей беспомощными, уважала она лишь черного Ферзя, чьей гончей, Фред, собственно говоря, себя и позицианировала. Твердым шагом, с чисто модельной чертой, когда надо идти так, чтобы сразу показать себя и отбить всякое желание знакомится у ненужных личностей. Их и так бывало у Фред предостаточно. Оценив, что если заказ делать от столика, то это будет весьма долго, оборотень подкатила к барной стойке. - Дорогу текилы. Четыре по двадцать пять. Алкоголь подоспел незамедлительно. Быстро разделавшись с дорогой, Фред попросила Лонг Айленд и двинулась к столику оборотней. - Добрый вечер, Джеймс, - Фред пододвинула стул и села, закинув ногу на ногу. – Судачите о происходящем? Чуяла, что так. Вспоминая, когда ее первый раз представили самом старому на вид оборотню, которого она когда-либо встречала, девушка с трудом могла припомнить свое первое впечатление – каждый раз он был разным, что-то в нем менялось из раза в раз. Разноцветные глаза дерзко изучающее скользнули по лицам всех присутствующих – никого особенного для себя Фред не выявила, и губа ее чуть задиристо дернулась вверх. Но компания была такой, в которой можно было именно расслабиться.
Olaf: А нас тут не мало, однако... Александр не особо жаловал большие компании, особенно когда хотел выговорится и насладиться общением. Однако это бар, крупный, известный, один из немногих, где редко бывают одержимые и прочая падаль, один из немногих с хорошей репутацией... Кстати, про репутацию: а это что еще за посиделки Инквизиторов, бывших и не совсем? Разумеется, Олаф не мог не знать Антракса, раз они оба крайне плотно контактируют с Гарротой. И не надо пошлых мыслей, кажется, эти лабораторные крысы асексуальны... - Привет и вам, - поздоровался со всеми сразу оборотень. Он показательно небрежно откинулся на своем табурете, пригубил порцию водки, но к лимону не притронулся. Пока. - С кем не знаком - Олаф, инквизитор. С кем знаком, того рад видеть. Вот теперь можно отсалютовать всем оборотням стопкой, залпом опорожнить ее и закусить тончайшей долькой лимона. Хорошо! А главное эффектно... Да, становясь старше, Берси все больше любил подобные дешевые театральные штучки. - А ничего не слышно. Королева на ушах, Королям тоже, думаю, не до веселой жизни с баром и девочками. Самая работа начнется, когда сильные мира сего почухаются и придумать, как жить дальше. Зато честно...
Лайз: Вечер, вечер, вечер, вечер… Это был один из тех вечеров, когда Лайсергу хотелось расслабиться. Не сидеть в шумной компании друзей и травить байки о том, что было и не было, не лежать амебой у телевизора, не обсуждать безумные стратегические планы с соратниками-опиатами, а просто расслабиться… Нет, он был не против шумной компании, но исключительно так, чтобы там не было близких ему персон. Почему? Да потому что он просто этого не хотел. Альтер эго требовало хладнокровных фраз, ненавязчивого презрения и нечаянно брошенных бесполезных слов, которые будут тут же забыты им самим. Как же он привык к этому состоянию, посещавшему его стойко как в неделю. Когда хотелось послать всех к черту и почувствовать себя хотя бы на пару часов пафосным подонком. Что за бред… Лайз никогда не был таким. И не мог быть. Распределительное добродушие и личностная простота просто не позволили бы ему стать таким. Да и, сказать по правде, ему бы это пришлось не по нраву. А жаль. Порой, так хотелось. И тогда он шел прожигать свой вечер пустыми и холодными разговорами, теплыми случайными прикосновениями, и горячим неизменным алкоголем. Ему льстило порой то, что нечастыми вылазками он пребывает в таком состоянии, а те персоны, что знают его другим, удивленно и снисходительно усмехаются, невольно подстраиваясь под этот образ. А может, все это было лишь иллюзией. Нет, сейчас он не хотел заморачиваться по этому поводу, совсем не хотел. Все будет так, как думаю я. Темные улицы, чуть прохладный вечерний ветер, ласковыми порывами ласкающий тело, давящие на асфальт точки фонарей. Их свет расплывался в воздухе, разбиваясь об уличный бетон, хотя светил бы еще дальше, еще больше, еще ниже. Но нет, жизнь всех прикладывает мордой об пол, заставляя помнить, где твое место. Может, тем оно и лучше, ведь та поверхность, к которой приложили тебя, возможно, не самая низкая. А значит, ты на высоте, значит, ты еще держишься на плаву. Это, несомненно, радует. Лайсерг редко думал об этом. Карьера, должности, место в иерархичном обществе, где действует суровое и смешное правило бизнеса и секса – кто сверху, тот и главный. Почему, собственно, так? Кто главный – на том лежит ответственность. Ответственность за всех, и все претензии, в первую очередь, предъявляют ему. Надо обладать резкой реакцией и хитрым умом, чтобы держать это место. Это лишние хлопоты, зачем заботиться и быть в ответе за кучу ненужных тебе людей? Поэтому Лайз никогда не стремился к чему-то подобному. Не то чтобы он считал всех вождей времен и народов никчемными и глупыми людьми – если ты смог добиться такого звания – ты уже не дурак. Он уважал их. Всего лишь понимая, что каждому своя доля и у каждого свое мнение. Офицер – это, пожалуй, высшая планка, кем он мог бы стать в стае. Золотая середина – а больше ничего и не надо. Уважение. Это всегда хорошо. Когда с твоим мнением считаются, когда ты не пустое место, когда ты – одна из главных частей большой системы, без которой, по сути, механизм не будет работать. И этого вполне достаточно. А абсолютная власть – да зачем она ему нужна? Думать вредно. Хватит думать, Цезий… Остановившись под одним из фонарей, Лайз полез в карман. Одет как и обычно – темные чуть зауженные джинсы, белая майка и клетчатая темно-синяя рубашка поверх, расстегнутая и с закатанными до локтей рукавами. В джинсах, как всегда, покоились все самые нужные вещи. Вытащив пачку Dunhill'а и металлическую зажигалку – пародия на Zippo - с рельефным изображением дракона, он неторопливо достал сигарету и, хотел было прикурить, но вдруг его взгляд поймал нечто светящееся в конце улицы. Черт возьми, да это же казино!... Невольно оглядевшись, оборотень поймал себя на мысли, что не отдавал себе отчета в том, куда идет. А оказался в знакомых домах, едва ли не родных переулках, на пути к хижине дяди Фегуса. Животное чутье, не иначе. Хотел расслабиться? Вперед и с песней – самое подходящее для этого место. Сунув зажигалку обратно в карман, а сигарету положив за ухо, Лайсерг с довольной миной поскакал в сторону казино. Зайдя в сие очаровательное помещения, он мимолетом огляделся, не особо заостряя внимание на присутствующих личностях. Пара знакомых лиц – или показалось? Ну да неважно. В любом случае, он был уверен, что все, присутствующие здесь – оборотни. А значит, компания своя, но в то же время чужая. То, что ему сейчас было нужно. Лайз направился к барной стойке, услышав краем уха конец фразы "… Олаф, инквизитор. С кем знаком, того рад видеть". Он припоминал это имя. И имя, и его хозяина. Однако, тут же до оборотня донесся другой голос, мягкий и уже куда более знакомый, чем тон инквизитора. Ба-а-а, сама черная пони Шикзаля… Какая встреча, какая встреча… Предвкушая беседу, Лайсерг усмехнулся, вежливо кивнул всем присутствующим, так или иначе обратившим на него внимание. Махнув бармену, Лайз попросил коктейль Черный русский, с водкой и кофейным ликером. Он не прочь был выпить и просто коньяка или виски, но любовь к коктейлям оказалась сильнее. Ему нравились любые вариации, от самых банальных и легких до самых грубых и экзотичных. Смешение нескольких видов алкоголя – самый лучший вариант, когда не можешь выбрать, что же ты хочешь испить сегодня. Практично и вкусно, а большего и не надо. Пока бармен копошился, замешивая заказ, Лайсерг снова выудил зажигалку, достал сигарету из-за уха и все-таки закурил. Прикрыв глаза, он с довольной улыбкой выдохнул клубок рваного дыма вверх и снова повернулся к барной стойке, где его уже ждал Черный русский. Что ж, приятное времяпровождения для организма обеспечено. А как же моральное удовлетворение?... Он направился к сидевшей немного особняком от всех компании оборотней, во главе с Фегусом. -Приветствую, приветствую. Давненько я сюда что-то не заглядывал. Не скучали тут без меня, а Джеймс? – он хохотнул, добродушно блеснув хитрыми глазами. Потрясающая персона, этот Джеймс, он же Фегус, надо сказать. Всегда и со всеми умеет держаться как со старыми товарищами, в меру вежливо, в меру открыто, в меру на расстоянии. Всегда уважал таких. Впрочем, его действительно есть за что уважать и кроме этого. Остановив взгляд на Фредди, Лайз сделал глоток из своего бокала и произнес: -И что же такая представительная дама делает в столь грубом для нее месте? Неужели больше некуда было пойти в таком вечернем наряде? Его голос звучал равнодушно и чуть насмешливо. Лайсерг не хотел устраивать перепалку и лаяться у всех на глазах только из-за того, что они были по разные стороны баррикад. Какая кому сейчас разница? Отторжение и добродушно-презрительная снисходительность только потому, что он никогда не забывал о тонкой грани, невидимо стоящей между черными и белыми.
Lou: - Расскажите хоть, что там творится в городе? Говорят ли что интересного в новостях? Я услышала отдаленно знакомый голос. Я не была знакома с Антраксом, но видела его в этом месте не один раз. Я была здесь частым гостем прошлой осенью, обычно сидела одна или в компании кого-то из малознакомых мне людей. Как я заметила, часть парней клеилась к дамам на шпильках, высоким, стройным, в блестящих шелковых платьях экстра короткой длины. Такие меня только забавляли. Впрочем, каждый свою красоту преподносил по своему. Главное, чтобы было, что преподносить. Я считала себя привлекательной, не скрывая этого, но платья и шпильки не носила, предпочитая узкие джинсы, кеды и приталенные рубашки с коротким рукавом. Сегодняшняя была почти праздничной, почти парадной. Одной из любимых. Шотландская клетка, она всегда мне нравилась, красивый узор, надо сказать. У Антракса, при тщательном изучении его лица, "выявились" красивые на мой взгляд глаза. Красивым был цвет. Редко встречается, что у человека, ну или у оборотня, каковым являлся Антракс, глаза чистого серого цвета. Без примесей, так сказать, не голубовато-серые, не серо-зеленые, а серые. Я не глядя отодвинула в сторону плотную бумажную салфетку, на которой уже было изображение Олафа с лимоном в стакане в углу салфетки. Она теперь покоилась в стороне от меня на барной стойке, возле которой скапливалось все больше народа. Я быстрыми движениями, снова практически не глядя на салфетку набросала несколькими линиями лицо Антракса, отметив внизу мелкими буквами "really beautiful eyecolor". Салфетка была отодвинута в сторону, немного заехала на салфетку с Олафом. - С кем не знаком - Олаф, инквизитор. С кем знаком, того рад видеть. А меня он видеть не рад, потому что не знаком со мной, решила я. Ну и ладно, зато знакомы теперь. Ко мне приехал по барной стойке мой мартини, я перехватила бокал уже привычным легким движением, сделала глоток и поставила бокал обратно на стойку. О, вот к нам подплыла девушка, которой очевидно необходимы каблуки и платья для уверенности в своей красоте. Ладно. Ее я нарисую в полный рост. Пяти минут мне хватило, чтобы изобразить на следующей салфетке девушку в коктейльном платье, стоявшую возле стойки, обозначенной тремя линиями. Получилось похоже на графику, такие обычно публикуют в журналах, посреди текста или, еще лучше, фоном для текста. Но, на мой взгляд, получилось неплохо. Не могу объяснить свою манию к рисованию, но на следующей салфетке уже вырисовывалось лицо Джеймса. Его я рисовала особенно тщательно. Не знаю почему, но хотелось хоть одному рисунку придать вид чего-то более продуманного, чем просто набросок-пятиминутка. В казино становилось все больше народа, к нам присоединялось все больше оборотней. Наше место на отшибе от всех столиков у края барной стойки вызывало интерес. Еще бы, не каждый день увидишь в одном месте выпивающих за компанию инквизиторов и членов обеих стай, и Шикзаль, и Опио. Это было, наверное, забавно, компания собиралась воистину разношерстная, все что-то пили и интересовались друг у друга новостями города. Новости интересовали и меня, со мной конкретно ничего уже давно не происходило, все шло подозрительно тихо, спокойно и гладко. Только бродячие кошки продолжали от меня шарахаться, когда утром понедельника чувствовали запах псины, пока я домой возвращалась. Я махнула бармену, чтобы подошел, мартини уже заканчивался. Заказав бокал виски, я отвернулась и вновь изучающим взглядом уставилась на лицо Джеймса, которого сейчас рисовала, совершенно не отвлекаясь от разговора. - А ничего не слышно. Королева на ушах, Королям тоже, думаю, не до веселой жизни с баром и девочками. Самая работа начнется, когда сильные мира сего почухаются и придумать, как жить дальше. Я усмехнулась. Как жить дальше. Это, пожалуй, извечный вопрос, который мучил здесь пожалуй каждого второго, если не всех без исключения. Я выудила из кармана пачку, из пачки - сигарету. Темно-коричневые Данхилл, крепкие. Первый мой парень в Альдоре, когда попробовал, едва не распрощался с легкими. Ну, что тут сказать, новичок. Я закурила, сделала затяжку, выпустила в потолок струйку дыма и добавила к лицу Фегуса на салфетке еще несколько линий, делая рисунок более детальным. Наверное, это алкоголь сближает, подумала я. Или тут просто атмосфера такая, в "Рокировке". Вряд ли компания Инквизиторов, бывших и действующих, стала бы вот так общаться на равных с членами двух враждующих стай. Все вместе, как закадычные друзья, сидим у бара и просто пьем. Я запила очередную затяжку небольшим глотком принесенного мне виски со льдом. Надо было с кем-нибудь о чем-нибудь поговорить, но я решительно не знала, с кем и о чем конкретно. Я поставила бокал на стойку, взлохматила свободной рукой волосы, которые тут же все равно упали обратно на глаза, а прическа не сильно изменилась. Все такой же творческий беспорядок, выглядящий одновременно изящно и продуманно, но небрежно. Медово-желтые глаза, все всегда спрашивали, ношу ли я линзы. Я обвела взглядом всех присутствующих. Чем-то цепляли Олаф, Фегус и Антракс. Я не знала чем. И не решалась начать разговор, лишь добавляла новые и новые штрихи, то на рисунок с Джеймсом, то с Антраксом. Олаф был дорисован, доработки мог требовать только лимон, и то вряд ли.
Фегус: Здравствуйте, Джеймс. Добрый вечер, Джеймс. Как поживаете, господин Стаут? Не скучали? Он кивал на приветствия, улыбался и допивал свою приторную мятную водку, вглядываясь в пришедших своими глазами-изумрудами, представляя собой образ фальшиво-удивленный, но в то же время довольный. Своего утомительного ожидания он в любом случае не посмел бы выдать. Однако перемотаем это время сплетен немного назад, до того момента, когда он лениво копался в архивах своей памяти, пытаясь выудить из них информацию об одной девушке, которая сидела сейчас и ранее подле него. - Мое имя Лили-Энн. Вас, Джеймс, я, разумеется, знаю. Перед глазами всплыли досье опиатов, недавно обновленные, которые Фегус имел честь тогда же созерцать. Он зажмурился, пытаясь сделать изображение из воспоминаний четче, чувствуя как рот заполняется слюной, в то же время, ощущая остаточный кисло-сладкий вкус своего напитка, уже начиная предвкушать следующие глотки. Лили-Энн Жаклин Де Сентан, Белая Пешка. Вот как. Надо отдать должное её второму имени. Без него процесс идентификации скорей всего затянулся бы, либо вовсе зашел в тупик. Джеймс приподнял веки, отметив про себя, что внимание истинной Опио переключилось больше на сурового Олафа, что, пожалуй, нельзя было назвать обидным, ибо их малая компания вскоре обещала слыть большой. Теперь же вернем положения вещей в текущее русло, сделав точкой нового отсчета тот момент, когда Фегус успел сполна одарить всех подошедших кивками и желтоватым добродушным оскалом, отставив в сторону уже пустой бокал. Надо отметить, что особенно Стаут просиял, когда к ним подошел Антракс, который в последнее время редко наведывался непосредственно в казино, хоть и жил квартал от него. Доходило и до того, что Джеймс порой специально выбирался в бункеры НИИЭБ, чтобы повидаться с такой мрачной на вид личностью, как тёзка Сибирской Язвы. - Расскажите хоть, что там творится в городе? Говорят ли что интересного в новостях? - А ничего не слышно. Королева на ушах, Королям тоже, думаю, не до веселой жизни с баром и девочками. Самая работа начнется, когда сильные мира сего почухаются и придумать, как жить дальше. - Думаю, Короли сейчас успокаивают Маргарет, она то в порывах негодования может такого натворить, что произошедший в Альдоре наш гадостный случай покажется всем детской шалостью, - он резко отлип от барной стойки, по инерции наклоняясь вперед и будь рядом с ними какая-то впечатлительная дама с мехом какого-нибудь животного на плече, то она бы обязательно вытаращила глаза, откровенно опасаясь, что такой представительный человек, как владелец казино "Рокировка", может по-глупому свалиться со стула. Но этого, естественно, не случилось. В последний момент Фегус сумел выровняться, с невинным видом оглядевшись вокруг. - А вообще, все происходящее - проделки Великобритании, говорю я вам! – он демонстративно всплеснул руками, направив невидящий взгляд вдаль первого этажа. Фегус не сомневался, что Антракс подхватит и продолжит его мысль и после этого начнется травля политическими байками. А может и не совсем политическими. Контингент там уже решит. -Приветствую, приветствую. Давненько я сюда что-то не заглядывал. Не скучали тут без меня, а Джеймс? - Лайсерг, опиат ты бесстыжий, конечно скучали! Я помню, что в последний раз твоя бравая компания здесь в "Рокировке" устроила. Так заводить народ ещё надо уметь, - он со смехом поднялся с насиженного места, будто уступая его Белому Офицеру. – Ну, ежели ты в этот раз пришел один, то поухаживай за дамами. И не задирайся, мне не нужны в качестве представления противостояния черных и белых. Да, инквизиторы следят за вами, - направившись в противоположный конец зала, Джеймс предварительно удосужился слегка подтолкнуть Цезия в сторону Фред, по-отечески проведя по его светло-каштановым волосам на макушке своей широкой ладонью… *** - Кваетус! – если бы его честная компания, которая осталась ненадолго покинутая в своём правом дальнем углу, вытянула шеи на этот радостный вопль, то непременно могла бы разглядеть как господин Стаут в шуточной манере схватил со спины за плечи, ничего не подозревающего и собирающегося поджечь сигарету, костлявого юношу…
Olaf: Олаф продолжал употреблять крепкий алкоголь, не забывая периодически закусывать лимоном. Ему не раз говорили, что лайм в этом отношении показывает себя с куда более выгодной стороны, но... Александр не любил новшеств, он был консерватором в самом, наверное, худшем понимании этого слова, а потому от экспериментов с выпивкой держался подальше... Маргарет запах перегара учует за сто ярдов и явно по головке не погладит - каким видится "оборотень королевы, такой видится и сама нахтшаттен". Да и просто стыдно порой уподобляться тому же... Антраксу. Нет, не подумайте, что инквизитор питал какие-то отрицательные чувства к этому слуге пробирок, просто иногда при виде сероглазого ученого вдоль хребта пробегал холодок... брезгливости. - Да уж, не думаю, что королева сейчас пребывает в умиротворенном состоянии духа. Скажем так, лично я предпочитаю держаться от нее подальше сегодня, скажем здесь, - безмятежно сообщил оборотень. А зачем нервничать? На самом деле, те, кто хотя бы видел Гарроту в гневе, понимают, что инотонациями и словами не передать то странное ощущение, очень похожее на ужас, которое охватывает даже простого свидетеля ее гнева. А что уже говорить о тех, кто сам порождал причины вспышек Маргарет! А Олаф за свою долгую службу попадал под горячую руку не раз и не два. - Честно говоря, не завидую я королям и их приближенным. Сейчас Нахтшаттен сорвет злость на Ридаане и Наадире, а потом те в свою очередь - на "своих" оборотнях. Так что все побегаем за этим идиотом... А вот теперь без доли раздражения не обошлось. Берси любил свою работу, был убежден в ее важности и необходимости, а также в том, что кроме него никто не сможет ее выполнить хорошо. Да и скука, извечный спутник местных старожилов, отступает перед новым заданием. Но все равно остается осадок злости и раздражения на тех, по чьей вине умирают и люди, и оборотни, ни в чем не виновные... только в том, что оказались на пути у очередного сбрендившего одержимого. А после этого удивляются, почему это Олаф неприветлив с ними? Да потому что знает, что каждый оборотень - потенциальный убийца. - Да, инквизиторы следят за вами... Представитель упомянутой братии хмыкнул. После таких слов почему-то вспоминается известное "Большой брат следит за тобой". Хотя, если задуматься и напрячь память, подпорченную временем и алкоголем, никого выше по чину нет... так что да - он "Большой брат". - Ну что мы все о политике и о политике. В обществе таких очаровательных дам нельзя говорить о работе.
Anthrax: - Британии? - серый аж прыснул, не ожидав столь экзотического варианта. - Что ж, это объясняет всю трагикомичность ситуации - только Ми-6 хватило бы ума так подколоть нашу Королеву и наивно ожидать, что за этим не последует расплаты. Наверное, мало кто в курсе, но записок на самом-то деле было две - первая, общеизвестная, кровью на стене, а вот вторая - на обычной бумажке, кем-то подсунутой в стол госпоже Анудже. И все бы было хорошо, если бы не две вещи - написана она была не чем-нибудь, а настоящим пером, которыми для письма пользовались в последний раз лет эдак сто назад, и, второе, говорилось в ней о какой-то бредятине навроде "придет пророк и наступит новый мир, и богомерзкие шерстистые твари сгинут под пятой существ более совершенных и могущественных..." Уж не наши ли рыжие "бобби" с их лошадиными зубами вдруг решили поименовать себя высшей расой! Ха-ха! Опрокинув в свою луженую глотку очередной стакан, Антракс с чувством собственного информационного превосходства облокотился на стойку. Про вторую записку на тот момент действительно знали очень немногие, и ему было любопытно понаблюдать за реакцией. Которая, надо заметить, последовала тут же (а если еще точнее, даже раньше, чем Антракс выдал всю эту тираду): Олаф, не расставаясь с маской безразличия и даже добродушия (которую верный пес Королевы не снимал даже во время жестоких травлей) заворчал о работе. - Э, не скажи, серый братец, это для королей и, возможно чуть-чуть для тебя все там, - он ткнул пальцем в небо, намекая, впрочем, явно не на райские кущи, - происходящее - всего лишь работа. Происшествие такого-то класса опасности, принять такие-то карательные меры, королева опять на всех поорала, но все остались живы, хоть и немного оглохши. А для нас, простых смертных, гуляющих по улицам пешком и в драных джинсах, а не на служебном "Порше" с мигалкой в дорогом костюме, это все может обернуться очень даже осязаемой охотой на ведьм, и ладно, если этими ведьмами снова окажутся только одержимые. Ну, прирежут криминатории парочку-троечку и разойдутся с миром, да? А для кого-то это все - жизнь, кто-то из этой "парочки-троечки" был кому-то мамой, братом и лучшим другом. И это если все пойдет по плану и та надпись была действительно проколом оперативников, а не тщательно спланированной акцией. Что, кстати, маловероятно - и шумиха в СМИ, и само обнаружение трупа людьми, которые насмотрелись давешних модных фильмов ужасов и вот-вот обвинят в вампиризме даже собственную бабушку, уж больно удачно сочетаются. Я вот еще помню те времена, когда бояться приходилось не злого дядю-инквизитора, а каждого куста, из которого в любой момент мог выпрыгнуть взвод солдат с единым твердым намерением изничтожить мразь-перевертыша. И Маргарет, поверь мне, очень хорошо помнит. И приложит все усилия, чтобы этого не повторилось вновь - даже если для этого придется перегрызть глотки всем людям на этой планете, способным держать оружие. Но ведь и люди тоже не спят, а наша конспирация - это золото для дураков. Там, наверху, все всё знают. И терпят в основном только потому, что боятся... Еще пара подобных громких случаев - и все, что наши короли строили долгие годы, полетит в тартарары, а мы, как и раньше, будем жрать друг друга в уединенных горных лесах. Тьфу ты, аж в горле пересохло. Дэйв, повтори!
Greyback: На сколько бы Грей не любил свою работу в роли младшего научного сотрудника под предводительством Антракса, за последний день ему всё осточертело до такой степени, что мысли стали прокрадываться совсем не радужные, мол, на фиг всю эту научную работу. Великую и неповторимую Инквизицию туда же. Пора делать детей и деньги. Почему бы и нет? И все же, нет. Ведь как бы молодой оборотень не злился на Маргарет с её постоянными звонками, на отсутствие лаборанток с их милыми мордашками, на хилый секвенатор, который испустил свой электронный дух, не предоставив им возможности остаться такими же довольными, что и слоны в компоте, результатами расшифровки ДНК, и на другие невзгоды минувшего дня - это была его стезя. Так что, зарекшись выпросить у Наадира новое оборудование, Кваетус смог стойко вытерпеть даже мрачность своего босса, которая под конец этой эпопеи явно утроилась, становясь вовсе невыносимой. Чему Грей действительно удивился, так это благодушию, возникнувшему в тот момент, когда он устало шагал по направлению к сорок третьему гостиничному номеру казино. Видимо истинный возраст наконец-таки давал о себе знать, или причина крылась в том, что он попросту истосковался за атмосферой дома? Не сказать, что Кваетус пропадал в лабораториях, либо в Исхейме, либо в командировках так часто, что не успевал бывать под крышей "Рокировки", оставаясь хотя бы на ночлег. Но одно дело чуть ли не бегом влетать в своё жилище со стандартными желаниями принять душ, пожрать и лечь спать в объятиях своей благоверной, чтобы утром снова убежать на встречу новым достижениям. Совсем другое дело, когда доза выпитого кофе не даёт сонливости даже заявить о себе, а неторопливый шаг в сумме с вымотанным состоянием заставляет по-новому взглянуть на привычную обстановку. Под другим углом. Например, он раньше и не замечал, что тёмно-бурые ковры в коридорах заменили темно-зелеными. Точнее замечал, но не придавал подобной мелочи особого значения. Также как и тому, что под окном в конце коридора родного четвертого этажа больше не стоят кресла с журнальным столиком: ни старые, ни новые. Особенно опечалило почему-то отсутствие кактуса. Кажется, его перенесли на пятый этаж. А может просто выбросили. Задумавшись о судьбе растения, Квает успел отстраненно постучать в дверь сорок третьего номера, потом также отстраненно посмотреть на девушку, сложившую руки на груди с воинственным блеском в фиалковых глазах. Падающий сверху свет ламп накаливания делал рыжий цвет её волоса ещё более ярким, огненным, что несомненно завораживало. Простояли они так ни много ни мало, а точнее до тех пор пока Калиго не вздохнула, сославшись на женскую снисходительность, и не отправила его принимать душ, бриться и переодеваться. Когда же благоверная тщательно высушивала феном его волосы, тем самым компенсируя недостаток их контакта за последние двое суток, Кваетус думал ни о чем другом как о выпивке. Стыдно, пожалуй. Однако сон так и не соизволил заглянуть ни в один из тёмно-серых глаз, горьковатый привкус кофе до сих пор чувствовался во рту, а тёплый душ напомнил о тех днях, когда Сивый возвращался из командировок, и Калиголо устраивала ему праздник живота, с обязательным присутствием чего-нибудь алкогольного. Коньяк сейчас сгодился бы. В принципе, делов то – спуститься вниз к бару, или заказать бутылку Хеннесси прямо в номер. Первое было предпочтительнее. Но как преподнести данное желание своей спутнице жизни Грей не знал. Впрочем, дилемма все-таки решилась, и помог её разрешению тёзка Сибирской Язвы собственной персоной, кто бы мог подумать? *** - Квает, что будешь? - Дэйв, коньяк, лучший из имеющихся, - Грей ослепительно улыбнулся, сразу сориентировавшись. – И пачку сигарет. Да, давай Marlboro, - он облокотился локтями на барную стойку, отметив про себя, что Антракс успел уже куда-то ретироваться. - Кваетус! Спустя каких-то десять минут, сполна потраченных на внутреннее созерцание, щедро полоскаемое божественным коньяком, некий торговец сказками и дверьми в небытие бесцеремонно вторгся в эту идиллию. Фегус, а как же, весь воздух из легких вышиб. - Ойлоло, старик, ты как всегда неожиданно, - сипло выговорил он, слегка повернув голову в сторону господина-владельца казино, после чего на парня последовал шквал из фраз: "чего такой бледный?", "выкинь эту гадость-зубочистку", "не сиди в стороне, пошли сказки на ночь послушаешь" и тому подобное. – Джеймс, что имеем. Дай человеку удовлетворится после тяжелых рабочих будней одной несчастной сигареткой! Фегус в ответ лишь пожал плечами, откровенно не собираясь отставать. Наоборот, даже свою задницу рядом на стуле расположил. Но замолчал. – Считаю твое молчание за благословение, - Грей осклабил зубы, затем поджег сигарету.
Olaf: Мужчина задумчиво провел рукой по волосам... записка, вот оно что! Кажется, он знает, что будет делать ближайшие недели две. Разумеется, все шутки про Ми-6 остаются просто шутками, но кто-то явно всерьез решил, что может противопоставить себя оборотню. Ай, наглец! Ай, смельчак! Дело в том, что Олаф, при всей своей неприязни к одержимым, и при всей лояльности к людям, всегда был убежден, что именно оборотни - вершина эволюции. Быстрые, сильные, умелые, способные в миг оборвать жизнь врагу, но, более того, способные поддерживать мир во всем мире. И плевать, что их создал не Бог, но, вероятно, именно Он направлял ученых в их изысканиях, а иначе как бы у них вышло создать столь совершенное существо? Саша видел своими глазами, что такое армия оборотней, что такое серо-пестрая волна спин, готовая убивать, чтобы не быть убитым. И, если честно, пусть одержимые и лишены мозгов как таковых, более смертоносных тварей нужно поискать... И неужели кто-то захотел бросить вызов целому городу, мегаполису, этих существ? Дурак, смертник... а вообще, это довольно забавный способ самоубийства. - Что-то ты сегодня наредкость разговорчив, Аксель, - хмыкнул Олаф. Он не часто получал удовольствие, довольно сомнительного толка, пообщаться с "королем спирта в пробирках", коим считал этого замкнутого ученого. А ведь Аксель мог стать вполне приличным оперативником... не будь он так умен. - Да, Аксель, это действительно для меня всего-то работа, потому что, как это не тревиально и по-мещански, мне за нее платят. И если ты думаешь, что мне плевать, сколько умрет людей или одержимых в ходе расследования, входе латания дыр в нашем "железном занавесе", то ты прав, мне действительно плевать. Существенно то, что большая часть оборотней останется жива и невредима, что наши дети, да что там, мы, не начнем "жрать друг друга в уединенных горах", как ты выразился. Распалить Олафа, заставить его кричать, было сложно. Да и сейчас Берси всего-то объяснял, рассказывал, а не убеждал, не давил на собеседника ни голосом, ни "авторитетом". Словоохотливость инквизитора была подогрета алкоголем (рюмка его наполнялась регулярно, а на блюдце рядом всегда было две-три дольки лимона) и обычным желанием выговорится, возможно даже спровоцировать конфликт. Скука, вот что пуще всякого алкоголя и природной болтливости мужчины, развязывало язык. А Антракс был крайне интересным оппонентом. - Ты совершенно прав, нас терпят, потому что боятся, от одной мысли о нас, у большинства этих сильных, влиятельных людей трясутся поджилки и пропадает эрекция. И если Гаррота решит, что они должны бояться нас еще больше - я повторю свой вояж по городам и весям и еще раз, чуть более доходчиво, повторю, почему они должны молчать и слушать, - инквизитор улыбнулся. Он давно уже имел репутацию "добродушного малого". - Но это будет не завтра, и даже не через неделю, головой ручаюсь. Пока мы будем слушать ор нахтшаттен, делать виноватые морды лица и осознавать наше великое упущение. А потом кто-то будет ловить ублюдка, кто-то будет изучать улики, а кто-то защищать общественность. Ваше здоровье, Антракс!
полная версия страницы