Форум » Wrong time wrong place » [23/03/2056] - Жена не приходит одна » Ответить
[23/03/2056] - Жена не приходит одна
Olaf: • Место событий: Дом А. А. Берси, расположенный в глубине территорий Опио. [quote]Небольшой частный дом, обнесенным высоким, выше человеческого роста, забором. Само по себе жилище Олафа не большое (налог на территорию в Швеции домтиг астрономической суммы), но удобное. Всего в доме два этажа, один из которых полность отдан для комнат общего пользования, вроде гостинной, прихожей и столовой. А второй - это уже территория исключительно Берси: две спальни, личный кабинет и сан. узел. Комнаты небольшие, в них помещается только необходимая мебель, без излишеств: если это столовая, то там будет длинный массивный стол и восемь жестких стульев с прямой спинкой, если это прихожая, то ничего кроме стойки для обуви и крючков для одежды вы не найдете... суть уловили. Над дизайном работали мастера, так что весь дом выдержан в едином духе, который можно было бы назвать смесью барокко и неоготики: тяжелая, массивная мебель, обои темных тонов, в сочетании с бронзовыми и золотыми цветами, паркет, не прикрытый ковром... Но при видимой простоте, буквально каждая вещь заявляет в голос "Дорого!". На себе Олаф не экономит, а подобный дом только еще раз напомнит гостям, птицей какого полета является Александр.[/quote] • Время: где-то между 6:30 и 10:00 • Задействованные персонажи: Olaf, Nicole, гипотетический ребенок обеих сторон - Лирой (непись) • Краткое описание квеста: Спустя десять лет после разводя, тяжелого как минимум для одного из супругов, на пороге дома Берси ни свет ни заря появляется никто иной, как Николь Деккер, бывшая супруга известного инквизитора. Да не одна, а с довеском в виде ребенка примерно лет восьми-десяти, уверяя, что он, ребенок, есть сын этого самого известного инквизитора. Да не просто заявляется погостить в дом, где ее хотят видеть меньше всего, но с твердым решением вновь прописаться в жизни Олафа, только недавно сумевшего оправиться после измены супруги... • События до: см. анкеты персонажей
Ответов - 38, стр:
1 2 3 All
Nicole: "...милый, я должна сказать тебе что-то важное. Нет, не решаюсь. У меня украли перчатки! Представляешь? Так курьезно. Я положила их на столик и... я полюбила другого. Прощай. Давно надо было сказать, да все не решалась. Кажется, эти отношения перешли грань, когда за них стоит держаться, нет смысла их продолжать и развивать. Что послужило причиной? Сама не знаю, почему мое сердце остыло. Сейчас с полной уверенностью я могу сказать, что ничего к тебе не чувствую. Ты не тот мужчина, рядом с которым я хочу просыпаться каждое утро. Не тот человек, с которым я хочу провести жизнь. У нас нет будущего. Точнее оно есть, но у каждого своё. У меня с другим мужчиной, у тебя с другой женщиной. Прощай. Ты еще будешь видеть меня. В случайных прохожих, на остановках, за мной будут часто закрываться двери вагонов. Будешь слышать мой запах духов у каждой женщины, везде на улице, надеюсь, что родной запах... А еще у тебя там останутся мои вещи: зубная щетка, настенные часы и небрежно наброшенная рубашка на стуле. Не удалишь меня из мобильного. Но ты же все понимаешь, правда? Ты же у меня такой большой, ты все поймешь и отпустишь. Надеюсь, что кто-то в твоем доме будет вытирать пыль и съедать все конфеты на кухне... Прощай." ...что надо сказать бывшему мужу, когда появляешься на пороге его дома, имея с собой лишь горстку "прости" и его сына? Да-да, именно сына Берси, мальчика, о котором Александр так долго мечтал и который так безумно похож на своего отца во всем: глаза, волосы, даже невероятные ушки - все, словно это был маленький Александр. И ведь именно это дьявольское сходство малыша Деккер со своим истинным дьяволом-отцом Берси и разрушило второй брак Николь! Даже спустя столько времени Александр не дал ей покоя... Женщина дернула тонкими вздернутым носиком в такт шагу, медленно меряя каменную плитку своими шагами и отбивая ей только понятный ритм каблучками. Что надо сказать бывшему мужу вообще? Ах, Александр, некоторые пары созданы для любви, а мы были созданы для развода... Не то чтобы жизнь Николь была ужасна в браке с Олафом, но и сладкой ее не назовешь. Не передать словами как сильно можно любить человека, чтобы прощать ему самое тяжкое, любить за каждый недостаток, боготворить за каждый его плюс и никогда, никогда не... но, впрочем, то самое "не" и пробежало между ними десять лет назад. Пожалуй, можно начать со слов "прости меня". И то, кажется, они будут неуместны... С усердием приходилось находить для себя причины, по которым она сейчас стояла перед домом бывшего мужа, почему пришла к нему и привела Лироя к отцу. Ей нужны деньги? Жилье? Бывший муж? Какая же из всех причин была менее унизительна?.. - Мааам... - кто-то подергал за руку. Николь тяжело вздохнула и повернулась к своему десятилетнему сыну, который стоял рядом с ней. - Да, милый, мы уже пришли, - мать одобрительно улыбнулась сыну и наклонилась, чтобы поправить тому челку. - Мам, а я ему понравлюсь? - с напыщенной серьезностью поинтересовался малыш. - Ну конечно! Разве такой чудный мальчик может кому-то не нравиться? - с улыбкой произнесла Николь, неуверенно касаясь дверного звонка и в сотый раз отмечая, как же безумно больно Лирой похож на Александра Берси - такого единственного и такого... бывшего.
Olaf: Ночь была... да что можно сказать о ночи того, кто не имеет так называемого "свободного от работы времени". Вся жизнь Олафа давно и навсегда была отдана служению тому, что поэты назовут Порядком, а прочие обыватели - Инквизицией. Да, он был инквизитором, оборотнем без цвета и запаха (что довольно необычно в этом городе-шахматной доске) от кончика его длинного хвоста до мочки носа. И эта ночь была еще одним рабочим днем для Александра. И сейчас он возвращался домой, чтобы, даже не меняя ипостась на человеческую, плюхнуться на диван в прихожей и заснуть блаженным сном существа, выполнившего свой долг... Итак, что мы имеем на момент утра двадцать третьего марта? Огромный, серый от пыли и пота пес, всклокоченный и слегка припадающий на переднюю правую лапу, неторопливо брел по улочке по направлению к собственному дому. Стоит, наверное, лишний раз подчеркнуть слова уставший, невыспавшийся, прихрамывающий... И что жу увидел на пороге места, которое, теоретически, должно служить ему убежищем от всех житейский невзгод? Бывшую жену, которую классифицировать просто невзгодой будет крайне лояльно. В свое время эта женищина не просто предала Олафа фактом своей измены, но и разрушила его идеалы относительно "надежного личного тыла". И вот теперь эта самая... женщина (Берси джентельмен и даже в мыслях не позволяет себе ругаться при дамах) переминается с ноги на ногу у входа в дом. В их дом, который Саша обустраивал в надежде на счастливую спокойную старость в обществе любимой жены... СТОП! А это что еще за спиногрыз рядом с ней? Разумеется, при желании видеть правду, Олаф смог бы рассмотреть семейное сходство между ним и мальчиком, цеплявшися за руку Николь. Но, напоминаю, инквизитор сейчас был уставшим, сонным, а появление женщины, отравляющей сновидения мужчине уже на протяжении десяти лет никак не добавила позитива в настроение. А потому Берси продолжал себя накручивать: значит родила приплод от своего этого...актеришки, а потом тот ее бросил с дитем на руках. И куда она подалась? разумеется к бывшему супругу... А вот фиг вам а не христианское всепрощение! - Я вас не звал, - пролаял пес, приближаясь к двери.
Nicole: Казалось, что раз Берси не оказалось дома, то и все проблемы и переживания на эту ночь прожиты и можно было смело уходить. Николь пожала плечами, виновато улыбнувшись мальчишке, тот в свою очередь сделал точно такое же движение и оба развернулись... - Дьявол! - невольно вырвалось у женщины. Она была не из слабонервных, но вид потрепанного пса среди ночи прямо перед ней вызывал некое чувство беспокойства. Бывшего было не узнать... особачился за годы. Неужто не нашлось ни одной женщины в его жизни, которая бы проследила за ним? Кроме горничной и личного врача. Лирой тем временем благоразумно спрятался за спину матери. Он вообще был смышленым парнишкой для своих лет. "-Бегает? -Зачем? Ходит. -Болтает? -Молчит. -Умный мальчик, далеко пойдёт." Хотела бы я, чтобы этот пес не был сейчас Александром Берси, а то уж больно помято он выглядит для сурового инквизитора. Николь закатил глаза и прокашлялась, собираясь с мыслями, так как муж нагрянул нежданного-негаданно, хотя и готовилась она к этой встречи последние несколько дней. - Александр? Рада видеть, - попыталась улыбнуться Николь, заглядывая в глаза своему бывшему мужу. Но все же приветствие Олафа оставляло желать лучшего, а потом пришлось переходить к крайним мерам. - Я знаю, что не звал, но когда это таким старым и верным друзьям как мы нужно было приглашения? - почти спокойно попыталась съязвить Николь, чувствуя, что вскоре потеряет остатки самообладания. - Нам надо поговорить, иначе ты многое потеряешь, - вздохнула Николь, высокомерно вздернув носик по привычке. - Я знаю, что для тебя это будет важно. Да и мы только приехали, не пустишь в дом? Лирой с любопытством разглядывал оборотня, округлив большие мальчишечьи глазенки и сосредоточенно перебирая подол маминого платья, явно переживая вместе с ней.
Olaf: - Не разделяю твоего интузиазма, - сухо пророкотал волкодав в ответ на это "рада видеть". Он даже не постеснялся перебить ее - быть вежливым в присутствии этого оборотня не обязательно, она же в свое время не церемонилась с ним. Просто черканула пару строк и слиняла, прихватив с собой часть драгоценных побрякушек, какие-то тряпки и еще всякую мелочовку... А далее, если честно, речь бывшей супруги показалась Олафу полнейшей ахинеей. Может она пьяна? - Для меня сейчас важно только одно, как долго я смогу спать спокойно. Разговаривать разговоры, а особенно выслушивать твое нытье у меня просто нет сил и желания. А последний вопрос ну просто убил на повал! Неужели она считает, что он вот та, просто взглянув на нее, забудет десять лет стыда и обиды, копившееся в закромах сердца? Неужели считает, что он все еще ее любит? Дура! Высокомерная, самовлюбленная, наивная дура! Ничего не проходит бесследно в этом мире, за все надо платить. Он заплатил на преданность нахтшаттен семьей, а она пусть отвечает за беспечность и погоню за призраками "дольче виты"... Чем? Незавидной участью матери одиночки, обязанной много и тяжело вкалывать. - Нет, не пущу, - начал было Берси. А потом что-то заставило его передумать... Вернее кто-то: в городе все еще бродил неизвестный одержимый-маньяк, способный на все. И бросать посреди улицы, не особо людной, особенно в столь ранний час, женщину, пусть и оборотня, и ребенка лет восьми-десяти не самый лучший поступоук. Как ни был зол и обижен Александр, но умом он понимал, что если с этими двуся что-то случится, он себе этого никогда не простит... Душа Берси была душой праведного христианина, а потому пес вовремя захлопнул пасть, переварил в себе гнев. И так же нелюбезно протиснулся к входной двери, мазнув грязным боком по плащу Николь, даже не мазнул - оттолкнув. Зверь навалился на дверную ручку и, отворив дверь, кивком головы приказал женщине и ребенку войти. - Располагайтесь. Но, клянусь Богом, если ты сейчас попытаешься ко мне обратиться, меня потревожить, то я сверну вам шеи без особого сожаления. Николь, ты меня знаешь. К мальчику Берси ни разу не обратился, даже не остановил на нем взгляда, словно там было пустое место, ничем не примечательное дополнение к неприятной вещи. Не оттряхиваясь, просто не было сил, не меняя облика, даже не вытирая грязные лапы, оставляющие следы на полу, Олаф проковылял к дивану в гостинной, на котором тут же растянулся, опустмв большую голову на одну из подушек. Наконец-то, отдых!
Nicole: Скотина злопамятная... чертов гордый пес! Николь даже в гневе притопнула каблучком, пытаясь загнать мысли негодования поглубже в себя и не дать им взорваться бурей истерики. Получилось. Стерпев обидное не гостеприимство и столь нахальную выходку с ее любимым плащом, женщина повернулась к открытой двери и положила руки на плечи своего сына. Не умела, не умела она никогда и нигде жить спокойно и, видит Бог, не оставляла последнее слово за мужчинами. Считает себя здесь самым умным? Быть может, злился за прошлое? Так и не научился жить настоящим? Глупый пес, гордый пес. - Знаешь, я не столько для себя-то прошу, - спокойно произнесла Николь, снисходительно улыбнувшись, но уголок губ предательски дрогнул, выдавая накатившую бурю эмоций. Пауза, достойная большого театра, повисла в тишине, пока бывшая супруга Берси рассматривала большого волкодава и находила в себе силы не кинуться перегрызать шею бывшего супруга с подробным описанием того, какая он злопамятная скотина и что пришла она с добром и миром, а он вот так... Лет тридцать назад, еще в самом начале их брака, она могла бы сказать тоже самое. - С сыном поговоришь? - самодовольно прищурилась Николь и подтолкнула Лироя через порог вперед и быстро, прежде чем беспокойный бывший супруг кинется перегрызать ей горло, захлопнула дверь, оставаясь на улице. Прижавшись спиной к стене, женщина достала тонкие сигареты и закурила, выпуская клубы дыма с шоколадным запахом. Юный Берси тем временем испуганно глазел на новоиспеченного папу, переменаясь с ноги на ногу. Но не испугался. Весь в отца.
Olaf: Алекса Берси не так просто было удивить. И сейчас это не удалось... он, если честнО, ожидал подобного развития событий: Николь никогда не умела решать свои пробелмы сама, всегда спихивала их на мужские плечи. И плевать, что этим плечам лет восемь-десять, что мальчик тонко подрагивает под налитыми дурной кровью глазами того, кого должен научитьсч считать отцом. И снова Инквизитор не удостоил внимательного взгляда Лироя, только дернул губой, показывая желтоватые клыки - короткое проявление все возрастающего раздражения. - Не женат, детей нет, - отчеканил он короткий отрывок из собственного личного дела, так, чтобы Николь могла его слышать. И отвернул морду к спинке дивана, показывая, что сказать ему больше нечего. Тяжело, шумно вдохнул, так же выдохнул, успокаивая расшалившиеся нервы, затем вновь повернулся мордой к двери и как можно спокойнее, самым дружелюбным тоном обратился к пацану: - Мальш, твоя мать - дура, но это мне не ново. Скажи ей, будь другом, чтобы она не торчала на улице, примания всех окресных одержимых-маньяков,а заходила в дом. Сейчас я пойду отдыхать, и если хоть что-то мне помешает хотя бы задремать, будет больно. Ясно? Вот и прекрасно. Очень даже дружелюбный спич, если вспомнить, как началось это утро для Берси. В конце-концов, ребенок же не виноват в этой грызне между взрослыми. Не его вина в том, что родился... и нельзя так в принципе говорить о детях - любой из них это ангел на земле. По крайней мере, не вырастив не одного из них, Алекс так считал. Теплым это обращение назвать можно только с натяжкой, зато и рычать на мальчика, который может и обделаться ненароком, не нужно. Все же Олаф по сути своей добр, плевать, что в условиях этой чертовой жизни доброта все чаще становится пороком и поводом для насмешек... Не зря же появилось это прозвище, Олаф, обычное нарицательное обращение для всех добрых простачков. Другое дело, что у Берси это был рабочий образ...
Nicole: Смиренно молчание явно свидетельствовало, что об умственном развитии своей матери мальчик догадывался и без комментариев новоиспеченного отца. Какая была бы семейка при воспитании такого отца! Берси вырастил бы второго себя с атким успехом... Лирой все же остался на месте, бучу, видимо, хорошо проинструктирован матерью как следует повести себя с Александром, чтобы они оба в результате не остались на улице без отца и крова. Переминаясь с нога на ногу, мальчонка немного потупил глаза и насупился, отчетливо осознавая, что перед ним простой выбор: сказать матери, что она дура или быть съеденным столь негостеприимным хозяином дома. Расставив правильно приоритеты, младший Берси сделал несколько неуверенных шагов в сторону отца и наконец оказался совсем близко с большой по сравнению с десятилетним мальчиком головой пса. - Не называй маму плохим словом, - надул щечки Лирой и так же неуверенно протянул ладошки в сторону волкодава, через долю секунды обнимая за шею большого мягкого пса, которого теперь, если верить словам матери, он должен был называть папой. Тем временем дура-мать Николь стояла за дверью и часто затягивалась сигаретой, явно переживая и за сына и за бывшего мужа, даже понятия не имея что произойдет в следующую секунду. - В разводе и имеешь сына! - донесся из-за двери женский голос, поправляющий досье Олафа. - Только не съешь его ненароком, - более тихо взмолилась Николь.
Olaf: Дети! Олаф замер, оказавшись в объятиях мальчика, боясь даже повести ухом. Нет, грозный инквизтор не страдал излишней мягкотелостью, за свою долгую жизнь убивая как мужчин, так и женщин, детей и стариков, но то ж были враги, то была война за право жить без страха, за Порядок. А здесть просто ребенок, который не сделал ничего плохого, которого мать просто отдала на растерзание Берси, зная, что тот просто не сможет обидеть пацана ни за что, ни про что... Пес что-то глухо проворчал, высвобождаясь из кольца рук, отстранился, вжимачсь мохнатым боком к спинку дивана. - Я не называю маму плохим словом, я говорю правду, - хмуро огрызнулся Александр. У мальчишки был странны запах: одновременно дико чужой, неприятный, и все же чем-то знакомый и приятный. Оборотень дернул головой, зло глянул на дверь: можно ж было выбрать именно в этот день, в это время, появиться на пороге его дома. Боже, как невовремя! Все эти пролемы с неизвестным, но поразительно умным одержимым, озверевшая Маргарет, Инквизиция пляшет на ушах, пытась вычислить и казнить виновного! Сущий ад, а не город! А теперь и дома нельзя являться - сюда снова нагрянула ведьма из прошлого... сука! едва слышный ,сдавленный крик из-за двери Берси проигнорировал. Все просто, это не его сын. Если бы все ее слова были правдой, то Николь вернулась к нему еще десять лет назад, когда только узнала, что носит его потомка. А тут столько лет ни гу-гу, и на-те вам, господин Берси! Нет, явно это приплод этого ее, второго... Поматросил и бросил, урод! Уход Николь не был сильным ударом по психике Саши. Он не замкнулся в себе, не спрятался от жизни: его график мало изменился. Но доверять женщинам перестал раз и навсегда... в каждой из них он видел что-то от бывшей супруги, в движении ,словах, манере держать между пальцами сигарету, голосе... Каждая из них - это его Николь, его предательница и гостья каждого сна, если такие посещали мужчину. Только Маргарет, нахтшаттен, оставалась божеством во плоти, но так боги не имеют пола, как известно... Друзья дивились, как это после предательства жены Берси ничуть не изменился, а сам оборотень просто копил гнев и обиду в себе, ожидая, когда же сможет поквитаться с бывшей. И вот был шанс, которым... Александр не воспользуется. - Повторя еще раз - я работал 24 часа, я хочу спать. Впусти мать и не трогайте меня, ради Господа нашего Христа! И поистине собачьей манерой полез под стол у камина, где свернулся калачиком, спином к дверному проему.
Nicole: - Хорошо, у тебя нет сына. И ты никогда со мной не спал, - Ники косо взглянула на сына, который делал вид, что не слышал этой фразы. - Да и вообще мы не были женаты. Тебя устроит так? - она фыркнула. Не трудно было догадаться, что Сашу это устроит. Привычный когда-то, но теперь забытый для этого дома запах шоколадных сигарет разнесся по всей комнате. Рядом с Николь стоял ее сын и виновато смотрел на то на мать, то на тушу под столом, явно не понимая почему это его отец так плохо относится к маме. Детям не понять развода. - Дом, милый дом, - прищурилась Николь и в глубине души закралась тоска о прежних временах их супружеской жизни, когда, черт возьми, она была по-настоящему счастлива с Александром. Но не она виновата в том, что он разлюбил ее! - Считай, что это сын Тома, но от правды ты все равно не уйдешь, - Ники скинула плащ и небрежно кинула его на диван, оставаясь в коротком черном платье, заботливо сняла с сына короткое модное пальто и улыбнулась маленькому Берси, ласково поправив тому челку. - Не волнуйся, милый, мы что-нибудь придумаем, - она обняла его. Ах, как жаль, что Александр сейчас этого не видит! Такая трогательная сцена! - Вернемся к старому папе? - с какой-то грустью в голосе спросил мальчик. - Нет, нет, что ты... - Николь усадила Лироя на диван. - Туда мы точно не вернемся. Женщина вздохнула и посмотрела на лежащую тушу под столом. Собака и есть собака... Его мягкий бок поднимался в такт почти ровного дыхания, шерсть была как всегда чуть всклочена, но не менее шелковиста, если к ней прикоснуться. Это Николь отчетливо помнила. Еще более отчетливо она помнила каждый миг, проведенный с Александром в его более привычном облике... Она встала и подошла к бывшему мужу, присев за его спиной на колени и заглянула под стол. - Саша, - ласково, словно бы общалась не с бывшим мужем, а с настоящим, позвала Николь. - Он же всего-лишь ребенок. Ты можешь не вести себя как животное?
Olaf: Олаф старательно делал вид, что спит. Дажу ухом не водил на посторонние звуки, мерно дышал и...молчал. Вариант забыть прошлое и побыстрому разбежаться очень даже устраивал оборотня, хотя он и понимал, что это только слова, а на практике "ничто не забыто, никто не забыт". А жаааль... Самое печальное, что александр таки начал засыпать под бормотание матери и ребенка, не сильно обраща внимание на смысл слов, пока Николь не пришла в голову "гениальная" мысль присесть к нему поближе и обратиться лично. От этого ее "Саша", хотелось взвыть, заскулить и бежать сломя голову... Никто вот уже десять лет его так не называл: с матерью все контакты были порваны, Маргарет обращалась к нему исключительно по фамилии, или, на худой конец, полным имени, а горожане предпочитали не ломать языки, именуя волкодава Алексом или Олафом. А тут снова это Саша... Черт! Черт!Черт! - Я даже не храплю, - сонно огрызнулся Олаф на ее просьбу "Морошкин, будь человеком". А вот фигушки, так они хотя бы не видят насколько бледен мужчина, насколько глубоко запали глаза, под которые закрались сизие тени от недосыпания и чрезмерного увлечения алкоголем. А потом все же встал. вылез из-под своего урытия, где уже, если честно, пригрелся. Сделал короткий шаг в сторону бывшей жены... и тело его окунулось в черноту. Разумеется, любой оборотень знает ,что последует после этого, когда темнота спадет... Посреди гостинной стоял все тот же Олаф, только уже в человеческой ипостаси. Усталость стала видна отчетлевее, подбородок украшала небритость, зато порез на ноге, беспокоивший пса, исчез. Мужчина нетвердой рукой провел по волосам, откидывая их назад. - Чай теперь твоя душенька довольна и я могу идити спать? - в сотый раз взмолися Берси.
Nicole: Да и раньше не храпел... Момент и перед Николь стол человек. Обнаженный, подтянутый, немного уставший и чертовски сексуальный Александр посреди гостиной их дома. Повисла пауза, а в голове Николь проносились самые забытые, самые ненужные сейчас мысли и воспоминания. Некогда обнаженное тело мужа было доступно только ей, принадлежало ей, но теперь было запретным плодом, а от того где-то далеко на подсознательном уровне, на уровне мозжечка, желаемым. Стоило себя оправдать тем, что такое тело попросту не может быть не желаемо, а Николь как-никак простая женщина и имеет право хотеть обнаженного мужчину, даже если тот ее бывший муж. Но впрочем ее голову так же посетили мысли о тех женщинах, которые были у Александра после нее... да-да, наверняка были и не одна, не две, хоть волки, как принято считать, однолюбы. От мысли, что она отдала Алекса какой-то другой женщине Николь стало противно и обидно... неужто он чувствовал тоже самое, когда она ушла? - Нет, не можешь, - Николь тихо сглотнула и заставила себя оторвать взгляд от тела мужчины и перевести взгляд на его лицо. Уставшее, явно измотанное лицо бывшего мужа. Она встала перед Олафом и заглянула тому в глаза. - Не можешь, - второй раз отчеканила женщина.
Olaf: Саша ожидал чего-то подобного. Смущения перед аудиторией, наблюдавшей его обнаженное тело он не чувствовал: в конце концов, кто из них сейчас увидел что-то новое? Организм оборотней даже шрамов не сохраняет, так что Николь, а заодно и ее отпрыск, не могли подивиться новыми "служебными отметками". Ненароком словив свое отражение на зеркальной поверхеости чайного столика, под которым еще недавно Берси пытался подремать, он словил себя на простой мысли, что он очень даже неплохо сохранился для почти столетнего мужчины. А я красавец! А потом снова на бывшую жену. Да, та тоже выглядела сногсшибательно, хотя и была далеко не первой свежести дамой. Сколько ей? Лет пятдесят уже... Мысли эти вызвали улыбку на измученном лице инквизитора. Он вот так просто стоял и смотрел в лицо Николь, глупо улыбался своим мыслям и заодно понимал, что этв женщина все еще способна вызвать в нем вполне нормальный интерес. Анатомического плана, так сказать. - Ответ неверный, - это не самое приятное для Берси открытие заставило голос его звучать жеще, а ответ, соответственно, суше. Он дернул плечом, все больше раздражаясь. Спать, спать, спать... и, если честно, лучше всему одному и сном покойника. Чтобы никто, ни одна дрянь не смела даже пикнуть... - Я! иду! СПАТЬ! Я! УСТАЛ! И на ужин я хочу отбивную с пюре. Последнее он сказал уже тише, но все так же требовательно. Если она живет в его доме, то пусть хотя бы так платит за это...
Nicole: - Да вали! Вали куда хочешь! - Николь топнула каблучком от злости. - Сколько можно бежать от своих проблем?! - женщина легко толкнула бывшего мужа в грудь и ей показалось, что на мгновение она почувствовала легкое покалывание на кончиках пальцев. Из прошлого. Женщина вздрогнула и замерла, но от своего накатившего гнева не отступилась. Ах, это привычная в их семье истерика! Некогда это было в порядке вещей, когда, например, ждавшая мужа с работы больше суток Николь кричала, била вазы, подаренные на свадьбу, колотила кулаками в грудь Александра, а потом долго плакала в его объятиях, размазывая косметику по красному лицу, затем они занимались любовью и утром она просыпалась, готовая вновь прощать своему супругу все его недостатки. Но сейчас все стало по-другому, не было уже даже чувства уверенности в этом человеке, Николь не знала сможет ли безнаказанно кричать на него и не выставит ли он ее за дверь в столь поздний час вместе с сыном. Но женская натура просто кричала в ней сейчас. - Твои чертовы отговорки на все, ты всегда был таким! Если бы ты был хоть чуточку человечнее, чем собака, если бы тебе не было на все наплевать, десять лет назад я бы не сбежала от тебя с твоим сыном! - ...она ведь знала до того как встретила Тома, что носит ребенка Александра, но сказать тому так и не успела, вовремя поняв, что тот ее больше не любит и даже ребенок вряд ли что-то исправит в этих провальных отношениях. Глаза вдруг наполнились предательскими слезами, но гордость не позволяла ей заплакать. Голос задрожал и Олаф прекрасно знал это выражение лица, этот тон, этот взгляд. - И сам себе готовь, чертов пес...
Olaf: Олаф поморщился. И эту сцену сейчас еаблюдал ребенок! Интересно, какие же выводы он принесет в свою будущую семейную жизнь с такой матерью? Что все женщины истерички и шлюхи? Нет, все же идиотом был тот ее...Том, бросивший, ладно такую женщину, своего сына! Хотя, ему ли говорить, выросшему без отца. - Давай еще выйдем во двор и покричим, - ворчило оборвал женщину Алекс. знает, знает же, что он ненавидит выносить сор из избы, что ругаться при посторонних претит его натуре, а особенно с таким стилем жизни и видом работы, но нет, делает это! Назло ему делает, чтобы просто позлить! А последние слова, нет не про еду, про человечность, задели, притом сильно и больно. На это оставалось только осклабиться в самой жесткой своей ухмылке, сузить глаза и презрительно процедить сквозь сжатые от внутренней боли зубы: - Прости, дорогая, но я не человек. Берси схватил бывшую жену за запястье, чтобы отшвырнуть с дороги, чтобы, наконец, пройти, но не смог позволить себе этот минутный каприз, минутную слабость... просто дернул на себя, а сам отступил всего на полшага влево и назад, так чтобы по инерции Николь пробежала до дивана и неказисто плюхнулась на него. Мужчина плотно сжал губы... нет, кажется ,они еще не квиты, он не причинил ей столько же боли и унижений, сколько она ему. А стоит ли? Ведь с детства твердили о благородстве, воспитанности, сдержанности, в конце концов... Но а она хоть когда считалась с его чувствами и переживаниями, пыталась понять, что важно для него? Нет, всегда были только эти вечные "я" и "мне". И Берси вкалывал на них, на ее прихоти и капризы. любимая жена желает эти гардины? Нет проблем. Новое кольцо воооон с тем изумрудом? Да не вопрос! А что в итоге? Развод, унижение и боль от того, что, во-первых, не удержал дорогое существо, во-вторых, тебя предали в особо циничной форме, в-третьих, все труды и старания ушли водой в песок... Опускались руки, застывала в душе злоба и ненависть. - Приготовлю, за десять же лет без бабы не подох, - нарочито грубо парировал инквизитор. Уже хотелось на работу, здесь выспаться не дадут, да и спокойный отдых вряд ли пропишут. Лучше уж бегать по городу, выполнять желания нахтшаттен, чем это...
Nicole: Сидя на диване, Николь стала от обиды хлюпать носом. Каков же упрямец! Эгоист! До сих пор злится, упрекает ее, живет чертовым прошлым и совершенно не хочет принимать то, что для него есть настоящее. Она же пришла не чаю выпить, она рассказала ему, что у него есть ребенок, привела ему мальчика как две капли воды похожего на самого Александра, но он... В прошлом жить за каменной стеной его защиты было уютно и спокойно, но теперь это было для нее обузой. Десять лет без бабы? Неужто действительно Николь была последней женщиной в его жизни? Неужто он хранит о ней память и, не приведи Господи, любит ее? Сначала бывшая госпожа Берси почувствовала себя виноватой, затем в ней воспела гордость и самодовольство, чувство собственности взлетело до небес, затем вдруг появилась жалость к бывшему мужу и осуждение себя. Николь поправила подол короткого платья. - Да, десять лет назад вышло немного неудобно, - с каким-то неуверенным заиканием проговорила Дюкро, глядя в пол и шмыгнув носом. - Но нельзя же всегда жить прошлым, Саша. У тебя есть чертово настоящее, - женщина посмотрела на Лироя, который усиленно пытался вдавиться в диван и сделать вид, что его здесь нет. - Ты не можешь вечно на меня злиться. Все уже прошло, милый, - слишком ласково произнесла Николь. Она встала с дивана, взяла за руку любимого сына и проследовала к лестнице наверх, где располагались жилые комнаты. - Мы с нетвоим сыном переночуем здесь всего одну ночь и больше ты никогда не увидишь ни меня, ни его, - женщина улыбнулась. Воистину, продолжать столь глупый спор было бессмысленно. Будучи замужем за Олафом, она знала как воздействовать на него, пользовалась нередко его любовью, но теперь она не знала ни одной ниточки, за которые можно было бы дернуть. Николь попробовала прямую правду, но стальной Алекс был непрошибаем в своих убеждениях касательно отцовства. Не хочет - не надо. Гордой ли Николь бороться за это? Она знает правду, ее сын будет знать правду, но если Олаф хочет провести свою жизнь без отпрыска - его дело. - Мама, а папа не знает, что он наш папа? - серьезным тоном поинтересовался мальчишка, все смотря через маленькое плечо на своего "отца". - Знает, конечно знает, - одобрительно улыбнулась женщина. - Папа все знает. - Папа хороший! - Лирой напоследок улыбнулся и оба скрылись за лестничным поворотом.
Olaf: А что оставалось делать Александру, когда такой бедлам вкатился в его жизнь? Только одеться и пожрать. Сперва мужчина решил изменить порядок действий и накормить свое изголодавшееся, да еще и мучимое похмельем тело. Но потом отчего-то передумал... видимо все же новые "сожители" его смущали чуть больше, чем должны, так что первым делом оборотень направился в спальню. К сожалению, на пути к искомому помещению нужно было пройти мимо гостевого покоя, то есть мимо бывшей жены и ее молчаливого, какого-то пришибленного чада. Обнаженный мужчина гордо прошествовал мимо приоткрытой двери, даже задом повилял, издеваясь, а затем "с головой нырнул" в свой гардероб, откуда вскоре вывалились мятая футболка, синие джинсы и легкая байка на замке - все же Март в Швеции это не май в Боливии! И уже минут через несколько, после горячего душа, бриться и попыток придать себе суровый, а не обычный приветливо-снисходительный вид, Алекс вновь промелькнул в щелке приоткрытой двери гостевого покоя. На миг силуэт остановился, словно медлил сделать следущий шаг, затем пошел по направлении к комнате Николь. - Краткий инструктаж, - без вводного слова начал Берси самым деловым тоном, в котором все равно обнаруживались мягкие нотки существа, ненавидящего повышать голос. - В городе у нас завелся маньяк-одержимый, кто это мы пока не выяснили, но он контролирует себя в форме зверя и угрожает инквизиции в открытую. Так как ни для кого не секрет мое место службы, то настоятельно советую пренебречь прогулками на свежем воздухе. Я сказал, вы уяснили. Ну и... завтрак будет через двадцать минут, ждать никого не буду.
Nicole: Странно, но за десять лет ничего в их доме не изменилось, даже, казалось, некоторая пыль даже не трогалась. Да и Олаф редко следил за домом, обычно Николь любила пробежать по дому и закатить истерику о разбросанных вещах и пыли на картинах. Закатить истерику, раза три не за что обидеться на супруга, а затем пригласить горничную и еще трижды сорваться на ней. Чудесная она особа, эта Николь Дюкро. - Ну вот и пришли, - Николь открыла одну из дверей гостиных комнат. Вот ведь интересная штука эта жинь: быть гостьей в своем же доме! Никогда прежде не удосуживалась Ники даже заглянуть в эти комнаты, а теперь ей предлагают не шикарную спальню с большой кроватью, не удобный шкаф, в котором можно было жить при желании, на столько он был большим и весь целиком и полностью был забит ее платьями, которые Александр покупал ей, а она дай Бог один раз носила... Но в этом был особенный для нее кайф. Теперь же это была маленькая комнатка с небольшой кроватью и еще меньшим шкафом. Но для одних суток сойдет, а там уже Николь снимет номер или же найдет старых-добрых родственников, которые в тысячный раз начнут промывать ей мозги на счет ее неудачного брака и что, цитата: "Лучшего мужа, чем инквизитор ты уже не встретишь!" Это регулярное нытье родственников происходило постоянно на протяжении десяти лет, будто это они больше всех страдают в этом разводе. - Ну, чувствуй себя как дома, но главное не привыкай, - подмигнула Лирою женщина. Мальчик явно засыпал на ходу после долго переезда и не самого приятного утра в его жизни. Николь потрепала мальчишку по волосам, сама же судорожно перебирая обрывки мыслей и пытаясь теперь выстроить какой-никакой план на будущее. Хотя бы на самое ближайшее. Но он уже стояло в дверях. - Я была за тобой замужем, правила этого дома мне знакомы, - фыркнула Николь и окинула Александра обиженным взглядом. Все началось прямо с первой секунды: правила, серьезность, маньяки, опасность... а когда-то с этим Ники мирилась целые двадцать лет! - Слышал, малыш? Через двадцать минут тебя ждут внизу, а теперь пойди хотя бы приведи себя в порядок, - женщина жесток указала мальчику на ванную комнату и тот покорно, хоть и лениво ушел осуществлять утренний ритуал приведения себя в порядок. - Что-нибудь еще, мой командир? - язвительно прищурилась Ники и с вызовом взглянула на бывшего мужа. Теперь, в отсутствии сына можно было хотя бы врезать Александру.
Olaf: А ведь когда-то эта женщина была тут хозяйкой... Вот ведь привратности судьбы, однако, но в жизни не закажешь, и будущее готовит для нас регулярно всякие мелкие пакости и подколки. На указание Николь сыну, мужчина согласно кивнул, подтверждая ее правоту. И только потом задумался, а зачем он это сделал? Неужели так сильно в нем желание командовать и держать все нити в своих лапах? Или латентный отцовский синдром взыграл, промаявшись в теле почти сотню лет без дела? Нет, ну не мог же он так быстро привыкнуть в этим гостям! Или все же Берси осточертенело возвращаться в пустой дом настолько, что он готов принимать в нем кого угодно, лишь бы его встречали люди, пусть и совсем ему чужие... Инквизитор уже собирался уходить, но оставив ехидство бывшей без внимание оказалось выше сил. Олаф несколько картинно, играя на публику, остановился, неторопливо обернулся через плечо и весомо оборонил на женское "Что-нибудь еще, мой командир?": - Помойся.
Nicole: Сукин сын... Губы Николь вытянулись в тонкую линию, глаза сверкнули так, словно сейчас от невежливого дворового пса останется только обгоревший хвостик. Впрочем, именно такие садистские мысли сейчас посещали голову женщины, жалеющей, что не может вот так просто взять и убить инквизитора ее величества. Чертова несправедливость! Почему нет закона, по которому женам разрешают убивать своих мужей-идиотов? О, любой суд бы оправдал, знай за что сотни жен хотят убить своих супругов! Вдох-выдох и она почти спокойна, чтобы продолжать какую-то беседу. Подхватив из шкафа широкое полотенце, женщина перекинула его через плечо и хитро заулыбалась. - Будь добр, - прошипела она, - иди к черту. Одна туфля упала рядом с ней сейчас, вторая небрежно легла на пол почти рядом с Александром. Проходя мимо бывшего супруга, Николь завела руки за спину и достаточно профессионально и быстро расстегнула застежку своего платья, прямо перед носом у Алекса выскочив из него и продолжив свой путь до заветной ванной комнаты уже в одном черном нижнем белья, часть которого упала уже перед дверью. Освобождая себя от последней детали гардероба, Николь открыла дверь в личную ванную, присоединенную к их бывшей спальне, которая теперь принадлежала одному только Берси. Хлопнула дверь, но через секунду растрепанная голова Николь показалась из-за двери: - Ты не против, я займу твою ванную? И да... мы квиты, - она зло фыркнула и дверь захлопнулась на замок.
Olaf: Алекс был готов рассмеяться. Да, это было бы донельзя забавно в какой-нибудь глупой комендии, но вся эта ахинея происходила у него дома, в реальной жизни! Вот бывшая жена в очередной раз пытается его соблазнить, устраивая бесплатный стриптиз для малоимущих прямо перед носом возбуждающегося мужчины. Нет, природа есть природа, против нее не попрешь... Затем шествует в его ванную с его полотенцем за плечами. И еще и посылает его с своему хорошему знакомому, может даже родственнику! - Ты же знаешь, добрее меня нет никого, - перкрикивая шум воды, парировал Берси, не желая оставлять последнее слово за Дюкро просто из принципа и дурного гонора. - поэтому я буду столь любезен. Но у меня есть встречная просьба: не мусори, будь лапочкой. Александр небрежно, ногой, припинал всю разбросанную одежду в аккуратную кучку под дверью и даже туфли составил рядом. Блаженно выдохнув, он еще раз оценил результаты своих трудов и пошел на кухню, готовить яишницу с колбасой. Век двадцатый или середина двадцатьпервого, меню холостяка не изменилось ни на йоту, как не прибавилось и кулинарного умения.
Nicole: - Да-да, добрее тебя только табуретка, - отмахнулась Николь, с наслаждением вступая под горячий душ. Моментально в трубу полетели вся злость и обиды, весь гнев на мужа и потерянность в этом огромном мире. Горячая вода смывала с нее не только пыль дороги, но и тяжесть ситуации, путаность происходящего, мысли, слова... Николь повернулась к кафельной стене и уперлась в нее лбом, смахивая ладонью дорожки воды от налипших волос. Прижавшись щекой к холодной плитке, Николь словно бы отдыхала, приводя свои мысли в порядок для новой волны сражения с этим окружающим миром. Не желая пропустить свой завтрак (ведь Ники знала, что Олаф не шутит и даже скорее всего специально оставит ее без еды), женщина нехотя выползла из-под горячи струй воды, ощущая себя как максимум амебой и любой другой простейшей одноклеточной, пригревшейся и не на шутку расслабленной. - Без цвета и запаха, - усмехнулась женщина, протягивая руку к полотенцу Александра и словно бы проверяя приложила его к лицу и глубоко вдохнула. - У тебя остался все тот же запах, что и десять лет назад, - небрежно бросила женщина и замоталась в полотенце. - Старые привычки столетнего пса. Стареешь. Выйдя тихо из ванной комнаты, Ники тут же наткнулась на кучу из своей одежды и хмыкнув что-то пробурчала, подхватив все тряпки и на носочках добежав до своей комнаты. - Давай, Лирой, иди вниз и скажи нашей кухарке, что мы желаем горячего кофе и завтрака, - скомандовала женщина и сын уже более бодро отправился вниз. - Мама сказала, что скоро придет, - Лирой подошел к Александру, но так и не посмотрев на того стал глазеть по сторонам, с интересом рассматривая, кажется, каждый квадратик на обоях. Тем временем женщина извлекла из скудных запасов одежды (остальное пришлось оставить на хранение, не таскаться же со всем нажитым добром по всему городу?!) клетчатую рубашку и старые-добрые, бессмертные джинсы. Взглянув на себя в зеркало, она вдруг решила для себя, что некогда растянутые майки Александра подходили ей больше, чем Тома... Ну так, вдруг пришла мысль в голову. Николь медленно спускалась по лестнице, мягко наступая на пол и взмахивая иногда мокрыми волосами.
Olaf: Александр не торопился. Он в принципе считал, что спешка нужно только при ловле блох (о чем знал не понаслышке), а тем более в таком важном деле как кулинария присто неуместен. А потому к моменту явления "Христа народу", то есть Николь из душа, стол был только накрыт, но тарелки все еще сияли чистотой.... ну не сияли, хорошо. Ну так и у Берси нет особо времени и желания заниматься домашними трудами, а женщиной он все как-то не обзавелся... хлопотное дело, эти любвницы. На сковороде что-то скварчело, судя по запаху ужасно вкусное и каллорийной. Оборотень болтался по маршруту плита-холодильник-раковина, что-то постоянно добавляя или отнимая из указанных пунктов назначения. Наконец он шлепнул большую порцию яишницы (ажно 5 яиц и 3 кружка колбасы) себе на тарелку, поменьше теоретическому сыну, и совсем крошечную Николь. Все это сопровождалось словами: - Я большой и сильный, мальчик растет, а ты как всегда худееешь. Приятного аппетита. Порция исчезала в пасти зверя неторопливо, иногда подкатывала предательская тошнота, но все же Алекс заставил себя ее съесть, потом даже выпил стакан чая без сахара. Даже как-то полегчало, сон убежал от человека с таким количеством "геморроя". И Берси ему даже позавидовал, он, к сожалению, от своей жизни не волен бегать... Все-таки спившийся оборотень зрелище жалкое. Когда мальчик съел свою порцию, олаф властным жестом на правах старшего отправил его в спальню, отдыхать. А сам, вперив щлой взгляд красных глаз в Николь, процедил сквозь зубы: - И что стряслось? - нет, ему не то, чтобы интересно знать. Но если эта дура принесла на хвосте проблемы, то лучше быть готовым.
Nicole: Щедрость хозяина дома не знала границ и потому порцию Николь можно было примерить только на один зуб. Растягивать удовольствие пришлось долго, но женщине не впервой было худеть таким образом. Порой она вообще не ела ничего сутками и выпивала стакан воды. Зато порции сына и бывшего мужа закончились моментально... садовник от яблони, как говориться, не далеко падает. - Вкусно, - поморщилась Николь, облизывая губы и оценивая не с великим удовольствием кулинарные способности экс-супруга. Николь медленно встала из-за стола и положила грязную посуду в раковину, оценивая машинально что ей придется это вымыть, но потом фыркнула и решила хоть раз в жизни свалить эту обязанность на Олафа. - Ну что я могу тебе сказать? - как бы издалека начала Николь, проходя по кухне. Она провела ладонью по обеденному столу и уселась на него, поболтав ногами в воздухе и покусывая губы, явно думая, с чего бы ей начать. - Десять лет мы прекрасно жили втроем, но потом просто внезапно сын Тома оказался сыном не Тома. А так как ни с кем кроме как с тобой и с ним, - как-то очень неубедительно и быстро произнесла женщина, - я не спала, то несложными математическими вычислениями мы пришли к выводу, что это твой сын... - конечно же связи с медицинской сфере позволили еще и сделать анализ ДНК, который подтвердил, что Том не был отцом Лироя, но вот насчет второго утверждения не было доказательств. - Ну а потом шумный развод с позором, много ругани, переезд и моя мама... - отмахнулась Николь словно от какой-то мелочи. - Ну ты же знаешь как это бывает, - она прикусила язык.
Olaf: Олаф даже не глянул на гору грязной посуды, прекрасно зная, кто будет ее мыть... Угадали? Нет? Тогда подсказка: не он. А вот на усевшуюся на стол, где, между прочим, они едят, бывшую супругу он смотрел очень пристально и даже осуждающе! Нет, что еще за мода на столах рассиживаться! На рассказ Николь он отреагировал лающим, хриплым смехом. Уж, простите, не удержался. - Так, первой части рассказа верю. Только вот мое участие этом...сыне не просто сомнительно, а невозможно. Почему? Родная, знай я, что ты беременна, никто никуда бы тебя не отпустил. Это раз. И к моменту нашего развода, мы не спали вместе довольно большоц срок. Так что можешь перейти сразу к настоящец причине развода и проблемам, вытакающим из этих причин... А про то, что ты не спала ни с кем ,кроме меня и твоего Тома... это даже не смешно, настолько неправдоподобно. Так что, может это и не тома сын, но и не мой. Говор Олаф все это неторопливо, спокойно, размеренно, словно преподаватель лекцию читает. А, закончив, взглянул в глаза Николь, чтобы увидеть в них отражение всех ее чувств и эмоций, увидеть ее ложь. А вы говорите ,что абсолютно не чувствуется диплом военного юриста в манерах этого инквизитора. - Итак, дубль два...
Nicole: Безнадежно Николь вздохнула и закатила глаза. - Ну хорошо. Конечно же ты все знаешь лучше меня, - женщина отмахнулась и прикусив губу задумалась. Ну как не спали... Глупо признаться было бы, что он-то может и думает, что не спал, но правда есть правда. Пришедший однажды пьяный домой Александр нашел там полуобнаженную Николь, которая сидела в полном одиночестве в огромном доме до черт знает скольки ночи и думала как лучше написать прощальную записку супругу, чтобы уже через пару дней оказаться в другой стране в объятиях Тома Деккера, человека, которого она так внезапно полюбила. Супруги действительно к тому моменту не спали вместе вот уже долгое время, часто ругались и порой не ночевали дома. Но в этот вечер пьяный, но от того не менее сексуальный Александр возжелал свою вполне трезвую и соображающую супругу... Отчего та не отказала ему той ночью до сих остается даже для самой Николь загадкой. Планировавшая грандиозный побег от мужа к любовнику, она внезапно для себя не смогла отказать Александру... И вот уже утром, сидя на кухне за чашкой кофе и проливая слезы на столешницу, она вдруг поняла, что ее чувства к мужу до сих пор живы и готовы разгореться в любой момент, но вряд ли были взаимны. А потому если она не уйдет сейчас, то конец ее браку и жизни. Кто бы мог подумать, что именно в эту ночь у нее внутри зародилась новая жизнь - символ потерянной любви четы Берси. И кто бы мог подумать, что именно эта ночь вылетит из сознания Александра. - Что ты хочешь услышать? Мы развелись потому что я плохо готовлю и я приехала к тебе, потому что мне нужны деньги, дом и бесплатный секс? - Николь нахмурила брови и поджала губы. - Или потому что я нашла себе любовника на стороне и сбежала с ним от бывшего мужа? - она фыркнула. - Нет, мы развелись потому что Лирой такой же сын Тома, как я шахматная королева! И одному Богу известно каким образом мой сын вылитый ты,- выдохнула. - Ты можешь хотя бы попытаться мне поверить?
Olaf: Олаф смерил женщину ощутимо тяжелым взглядом. Вызван этот взгляд был упоминанием о шахматной королевы... На это был только один ответ: - Да, до нахтшаттен тебе далеко. До нее всем далеко, - показалось, или в голосе инквизитора скользнули грустные, мечтательные нотки? Он подвинул к себе стул, присел на него, откинувшись на спинку. Но смотрел отчего-то куда-то на пол ,мимо Николь. Сказать, что Алекс хоть что-то помнит о той ночи - жестоко соврать. Она словно стерта из памяти обортня. Пару раз он напрягал память ,старась припомнить подробност той ночи, но получал лишь головную боль... Уж очень тогда много выпил с коллегами. Ну что ж, в свое время решил Олаф, днем больше, днем меньше - так ли это принципиально почти столетнему волколаку? Скорей всего нет. Ну и ладно, проехали... - Теоретически, да, могу. Но ты уже один раз меня обманула и предала. Наступать на те же грабли как-то не хочется. Боязно, знаешь ли, опять стать всеобщим посмешищем и идиотом, - парировал Берси. Зло парировал, со странным иступлением и обидой в голосе. - Я тебе доверился, а получил только измену и скандал. Почему я должен сейчас верить? Да и как смогу это сделать?
Nicole: Неужто эта королева и впрямь смогла овладеть навсегда сердцем ее оборотня? Сколько раз в своей жизни до безумия и истерики ревнива Николь замечала с какой теплотой относится муж к своей работе... О, сколько слез и выдуманных причин его ненавидеть! Женская-народная мудрость: сама придумала, сама обиделась. И сколько же терпеливому и рассудительному Олафу пришлось выслушать таких скандалов? Но теперь все в прошлом, можно было оборачиваться назад лишь с шуткой или же легкой иронической улыбкой. - Я изменилась, - тихо неуверенно проговорила женщина. - Да, может быть, осталась той же лживой стервой, но в чем-то изменилась, - неубедительно ни на йоту. Николь вздохнула вновь. Ну если бы только тогда Александр хоть немного продолжал любить ее с той же прежней слой, то никогда бы она от него не ушла... И обманутое девичье сердце стоило новой волны злости и обиды: - Я доверилась тебе в днеь нашей свадьбы! Когда тебя спросили "готовы ли вы любить эту женщину и в радости и в горе, в болезни и здравии..." обязательно было врать? Чем ты думал, мог бы сразу сказать "нет" и не было бы претензий! - выдохнула эти слова Николь в лицо бывшего мужа. - Я не виновата в том, что ты меня разлюбил. Она встряхнула мокрыми волосами и капли упали на лицо Александра. - Я не прошу вновь доверяться мне так же, как муж доверяется жене. Я прошу довериться мне как человеку.
Olaf: - Маленькая поправка, родная, ты не человек, - старая подколка, почему-то гораздо более расхожая и популярная среди его коллег, чем у обычных оборотней. Наверное ,только в инквизиции ты видишь, насколько велика разница мужду твоими сородичами и людьми. А может просто сказки и мания величия... - Да, ты изменилась... Протянул Берси. И не посчитал нужным продолжать фразу. Он не хотел, да что уж, боялся открывать этой женщине еще раз свою душу. Один раз там уже было нагажено, накурено и вытоптано все доброе и светлое, зачем повторять? И поэтому Александр не горел желанием откровенничать, признаваться в своих чувствах, пусть и остаточных, напоминать, что любил ее больше всего в мире... и даже мог бы заново влюбиться. Ведь перед ним была его Николь, женщина, которая умела свести с ума молодого Берси всего за несколько минут. И в то же время не она... Страшно, откровенно страшно было дать себя обмануть еще раз. Уж лучше ненавидеть или разыгрывать отрешенную, благородную холодность. Это сейчас модно... Эдакий Бонд с мобачьим оскалом, черти вас дери! - И я изменился, не так ли?
Nicole: "Ты разлюбил меня" - эта фраза как и десять лет назад, так и сейчас пролетала мимо ушей Олафа и Николь в который раз пришла к выводу, что так оно и было. В душе что-то больно защемило. Неужто ее можно было разлюбить? После той страсти и безумии, что царили между ними до свадьбы и в первое время после нее... когда оба они умирали от нежности и сходили с ума несколько раз на дню, лишь ощущая близость друг друга в этом мире. Неужто сам Александр смог отказаться от ее сердца и безграничной любви? В таком случае, что он хотел от Николь? Любить его даже тогда, когда он уже променял ее на работу, свою новую королеву и коллег? Она не могла позволить себе страдать, даже зная, что любит безгранично этого вечнозанятого и холодного для нее мужчину. Убивать любовь можно. Женщина хитро улыбнулась и поджалась вперед, снизив голос до шепота и смотря прямо в глаза экс-супруга. - У тебя до сих пор тот же парфюм, любишь яичницу на завтрак, ты не выкинул мою зубную щетку и носишь кольцо, которое я надела на твой безымянный палец. И готова спорить на миллион, что ты все еще встаешь среди ночи, чтобы съесть шоколадку... - прищурилась ехидно бывшая госпожа Берси, с точностью до мелочей помня каждую привычку Александра. - Ты не очень-то изменился... "...надеюсь, что кто-то в твоем доме будет вытирать пыль и съедать все конфеты на кухне..."
Olaf: Черт! Она помнила всего его слабости и привычки. Но самое печальное, что заметила и кольуо, все еще украшавшее безымянный палец Берси. Интересно, в сотый раз дадал сам себе этот вопрос мужчина, он до сих пор е смог снять его? Неужели, пыты, которыми связала его бывшая супруга, настолько крепки, что и через десять лет он не может выкарабкаться? Как гений и безумство две стороны одной монеты, так и ненависть с любовью стороны другой. И, вероятно, сейчас такая вот "монета" в деше Александра стала ребром, подброшенная вверх неожиданным визитом жены. И да, мысленно инквизитор еще еще звал Николь "супруга", усилием воля заставляя прибавлять "бывшая"... Но ей это знать абсолютно не обязательно. Оборотень был уверен, что будучи сдержанным и холодным в обращении с ней он защищает свои честь и достоинство. Ведь она же предала его, оскорбила! Олаф абсолютно спокойно, по-нордически, выдержал женский взгляд, чем опять оправдал свое прозвище: - Старею, - сокрушенно покачал головой он, но все же не сумел скрыть такую же хитрую улыбку, веселье из которой вытравила только усталость. Не сдержавшись, мужчина провел кончиком указательного пальца по щеке Николь, убеждаясь, что ее кожа все такая же мягкая и нежная, как и десятьл ет назад. И даже запах ничуть не изменился, стал только старше, женственнее... Прибавилось обаяние материнства, а движения чуть сдержаннее... Берси и не заметил, как залюбовался ей в очередной раз. Как всегда... Опомнившись, он рызвком разорвал тектальный контакт, отстранился, а потом даже встал и отошел в другой конец комнаты, чувствуя неловкость.
Nicole: Внезапное прикосновение грубых пальцев к нежной кожи привели, видимо, обоих экс-супругов в некий ступор. Глаза Николь расширились в странно нахлынувшем испуге, а сердце заколотилось словно у воробья, а затем с уханьем сделало круговорот по организму... При всем своем коварстве и хитрости, а так же знании всех способов извести своего бывшего, она никак не ожидала от него хоть и скромного, но такого непростительного жеста. Секунда? Две? Три? Но вот Александр вновь вспомнил, что перед ним все та же женщина, которую он никогда не простит. Николь так и сидела замерев и словно бы вцепившись пальцами в столешницу. Ну и какого черта?! - Я помою посуду, - внезапная мысль вновь привела в движение сердце и вернула способность говорить. Со стороны кажется, что ее просто раздражала гора посуду перед ней, но такие как Олаф, близкие люди, сразу видели как крепко сжались губы Николь, с какой отрешенностью она тянется к крану, включает его и берет в руки тарелку. Пожалуй, разбей она сейчас хоть половину сервиза - она бы не заметила, продолжая погружаться в череду своих нахлынувших мыслей. Шум воды очень успокаивал сейчас, но вечно же ее мыть нельзя! - У Лироя твои глаза и, будешь смеяться, твои ушки, - пробормотала Николь не смотря на бывшего мужа. - Но может он и не твой сын, - женщина уперлась руками в край раковины и весьма аргументирующе шмыгнула носом. - Если ты хочешь... то я подтвержу, что он не твой ребенок. Но если ты... - она повернулась к Александру, выражая на лице такую знакомую для него обиду и отчаяние. И не смогла договорить.
Olaf: А что я? Что сразу я?! - верталась в голове идиотская мысль, глупый вопрос человека, прекрасно умеющего подчиняться, но ненавидящего брать на себя ответственность. Ведь пока ты орудие, все считают тебя добрым малым, который просто хорошо делает работу. А когда отдаешь приказы - вешают всех собак и обвиняют во все хсмертных грехах разом. Вот и теперь Олаф мучительно боролся со второй своей частью натуры, мстительной, жестокой и замкнутой. Той частью "я", которое с каждым днем становилось все сильнее с момента, когда был подписан последний документ о разводе. Может стоит сегодня простить Николь, чтобы завтра вернуть прошедшее время? Чушь и чепуха! Ничто не вернется, что было то прошло, а гнаться за ушедшим паровозом самый верный способ попасть под его колеса. Выгнать вместе с ублюдком... И тогда вспоминалась бощечеловеческая и общезвериная мораль, которая гласит, что детеныши это самое святое в стае, что ребенок не в ответе за отца и мать... Все перепуталось, все слишком затянулось в один Гордиев узел, который сможет перерубить короткое слово. Только вот какое?.. Можно сказать грубо и цинично ,и все тогда поймут ,каким чудовищем стал Берси. Можно продолжать играть "славного малого". И то, и другое будет ложью, что бы сейчас Александр не решил. И как бы то ни было, возвращаться домой ему будет тяжело... Хотя, ситуация такова, что Королева будет дергать каждую минуту, изматывая своего верного пса в ноль, до кровавого кашля. Горло уже саднило... Правда была одна - он до сих пор не сожет снять обручальное кольцо. Он до сих пор любит эту взбалмошную дрянь. Или не любит? Монета стала на ребро... А может она приехала, только чтобы его помучатЬ, извести? Нет, нужн заканчивать в выискивании в этой женщины только дурного. Как и любая мать ,она ищет защиты сыну. Тем более, что Лирой не так уж и плох... по крайней мере на первый взгляд. А выгнать... всегда можно придумать причину, в любой момент. Правда? - А если не хочу? - минутная слабость в голосе, выдающая все его внутреннее смятение. Любой житель города, хуже знающий Инквизитора, и не заметил бы, а если и заметил, то не понял. Но ведь это же его женщина... бывшая.
Nicole: А если ты не хочешь, то перестань быть эгоистом и сделай уже хоть что-нибудь! Николь вновь шмыгнула носом то ли от обиды, то ли от разочарования. Хотя уже, пожалуй, и от некоторого удивления, ведь голос... этот голос Александра предательски дрогнул, выдавая его полностью. Возможно ли вернуть что-то? И как? Сколько же раз в своей жизни после рождения Лироя Николь думала о своем бывшем муже. Порой слишком часто, забывая о своем новом муже, даже о ребенке... Она до сих пор возбуждалась от случайного запаха такого же парфюма на улице. Такого же, как у Александра. До сих где-то далеко, в коробках запечатанных скотчем и лежащих под диваном, она хранила обручальное кольцо, клятвенно убеждая Томаса, что выкинула и давно забыла. Возможно ли было забыть того, чья маленькая копия каждый день улыбается тебе? Возможно ли забыть глаза, которые рядом... Как вернуть былое не знал ни один из бывших супругов... Если раньше жить под одной крышей с человеком, который тебя больше не любит было ужасом Николь, то что будет теперь, когда она под одной крышей с человеком, которого предала и который так люто ее ненавидит. Но тогда это тупик? Нет, выхода можно было найти, иначе бе женщина не приехала в столь ранний час именно к нему. Именно в эту минуту не стояла бы на его кухне. - Ты... - голос как-то подрагивал и ком в горле не давал говорить. Дюкро вздохнула глубоко и заговорила быстро: - Тогда мы просто переедем с Лироем в квартиру и ты сможешь видеть его когда захочешь. Подпишем нужные бумаги и... - но она вновь подавилась словами. - Боже мой... Саша, прости меня... пожалуйста, - с мольбой прошептала Николь и внезапно даже для самой себя преодолела расстояние кухни и уткнулась холодным носом в плечо бывшего супруга, повторяя как заговоренная: - Прости, прости, прости меня...
Olaf: Олаф расстерялся от такого наплыва слез и нежности. Как и любой сильный мужчина, огромный пес, он просто не знал, что нужно делать с плачущими женщинами. Вернее знал, поому что супруга в прошлом придумывала много невероятных сещей. В том числе и причины для скандалов, измытывающих и слезливых. Все они почему-то заканчивались одинаково... Как не хотелось сейчас заверить Николь, что она прощена, это было бы ложью. Притом настолько великой, что сказать ее Берси не мог. Как, при этом, не мог не обять женщину, не прижать к себе, покачивая в объятиях словно маленького ребенка, вдыхая терпкий запах ее волос, заставляя ее уткнуться лицом в его грудь. - Тише, тише, - нашептывал инквизитор. Идея с квартирой была хороша, и, наверное, так они и сделают ,пока все до конца не смирятся со своими местами в жизни друг друга. А пока пусть живут здесь, в доме, чтобы глупостей не делали. Тем более, что вряд ли сам Олаф будет часто навещать свое жилище - работа такая работа. - Все будет хорошо ,успокойся, не плачь. Черта с два будет все хорошо! Но при этом уверенно заверял в обратном, поглаживая плечи, спину, волосы бывшей жены, целуя ее в висок, лоб, щеки. И одновременно с этим прислушиваясь, не звонит ли мобильный, не нужно ли снова бежать спасать мир .
Nicole: В такие минут, чередой проносившихся не раз в памяти Николь, она говорила ему "я люблю тебя". Три простых, ничем не отличавшихся от других слова, которые заставляли сердце Берси биться так сильно, что, кажется, воздух вокруг начинал вибрировать. И именно такой момент волновал женщину больше всего в их отношениях. Она была готова сотни раз сказать ему, что любит, но правдой это было лишь в самых редких случаях, в самых редких проявлениях чистых эмоций. Его губы и короткие поцелуи скользили по щекам и волосам Николь так глупо и нежно, что она таяла и замирала при каждом новом прикосновении, молясь про себя, чтобы они хоть что-то да значили в их жизни снова. - Прости, прости... - уже совершенно неслышно повторила Николь. Руки ее крепко вцепились в футболку на спине бывшего мужа, перебирая пальцами и сминая ее, волосы разметались по его широкой груди, а сама же женщина прятала лицо, не смея даже пошевелиться, чтобы не прервать столь внезапный порыв нежности. Мог ли он в действительности простить ее? И могло ли все быть как раньше?.. Вряд ли на эти вопросы можно было ответить сейчас, когда в голове Николь стучала барабаном только одна мысль "Саша". Она подняла заплаканные глаза на бывшего мужа, чтобы понять его чувства к плачущей женщине, но так совершенно глупо и наивно по-детски соприкоснулась с его губами своими, что, кажется, на миг потеряла сознание от стремительности происходящего. - Боже мой... прости меня, - она отпрянула лишь на пару сантиметров и вновь уткнулась в грудь Олафа понемногу успокаиваясь, но продолжая шмыгать носом. - Я... даже не знаю что должна сейчас вообще сказать... А о чем они говорили когда-то давно? О чем?! "-Кстати, я люблю тебя. -А я тебя, но так совершенно не кстати..."
Olaf: Мысленно Олаф ликовал. Он сломил, подавил женщину. Но были ли ее эмоции искренними, или просто минутная слабость и поиск утешения для слабой красавицы? Не хотелось так думать, но прошлое их общение наталкивало на самые черные мысли и подозрения. Сможет ли Николь спать с нелюбимым мужчиной, чтобы ей и ребенку было хорошо? Ответ был радикально-утвердительным. Берси нткогда ее не простит, никогда не поверит до конца. Он может только попробовать забыть ее измену и предательство, если есть ради чего... Интересно, а за что его бывшая жена просит прощения, за мимолетный соленый поцелуй, подаривший обоим только горечь ее слез и сухоть его губ, или за свою слабость? А может за ошибку десчтилетней давности? Саша сухо, жестко усмехнулся, от чего морщины на его лице выделились резче. - Тогда молчи, - посоветовал он, вновь возвращаясь к своей привычной роли добродушного парня, за чьими улыбками и мягким, небрежно-равнодушным тоном практически всегда скрывается хорошо скрытая эмоция. Хватит ,нужно взять себя в руки... что-то не получалось, но инквизитор старался. Мужчина еще раз крепко прижал женщину к себе, нежно подул в волосы, вспоминая молодость, счастье, опьянение страстью, а потом теплую, сдержанную любовь и нежность к жене. И так и не понимал, какую ошибку совершил и когда, почему та предпочла ему ненадежного, мелочного, вздорного актеришку... - И займись домой. Тут последние десять лет был жуткий бардак. Александр отошел подальше, подбоченился, уперев руки в бока, и ожидая с ироничной ухмылкой, какой будет реакция Николь.
Nicole: Сукин сын... Николь в последний раз шмыгнула носом и вытерла следы слез со щек. Да, пожалуй, она была обычной женщиной... даже нет, обычной бабой: ревновала, истерила, плакала, кричала, била посуду, извинялась, стонала, любила, думала. Но все же внутри конкретно этой женщины был непоколебимый стержень, железобетонное сплетение мыслей, целей, желаний, которые так умело скрывались за обличием настоящей среднестатистической дамочкой. Александр отошел в сторону, перестал касаться ее, словно отпустил ее мысли из своих сетей и вновь холодная натура Николь блестела в ее глазах недавними слезами и новой сталью. Остаток тепла Саши оставался... нет, разгорелся вновь в ее теле, а оставался всегда. - Что приготовить на обед? - словно не было десяти лет! Словно все это время она не готовила другому, не жила в чужом доме и тем более не бросала Александра. Николь достала из кармана тонкий женский портсигар и извлекла из него сигарету, закурив. - Ты только... - она немного виновато взглянула на Александра и улыбнулась. - Не уходи сегодня, ладно?
Olaf: Алексагдр криво ухмыльнулся, глядя рассматривая паркет под ногами, будто это черт знает что такое интересное. Все было уж слишком по-старому, уж слишком семейно... Ощущение неправильности мешало ему улыбнуться женщине, которую в прошлом звал женой. Мужчина даже не мог представить, как ему не хватало чего-то подобного, только с ощущением обоюдного тепла уже много лет. Не десять, больше... Даже в их браке Николь не умела создать манящий уют домашнего очага, который манил бы холодного Берси сильнее, чем опасности ночных улиц и блеск славы, пусть даже слава эта - всего-то отблеск величия и гений нахтшаттен. Королеве он лсужал давно, но чем-то больше, чем начальником стала только после того, как все дыры в жизни Олафа заполнила работа. А дома было даже хуже, чем со спятившими сородичами и идиотами-людьми: вечные истерики жены, ее неспособность понять и оценить важность его работы, разделить с ним радость побед и горечь поражений. Всегда было это ее "Я", которое выпирало из всех щелей. Острое непонимание и нежелание даже попытаться проникнуть в его мир... самым печальным было то, что всю свою жизнь большую часть раздражающих факторов Саша устранял силой или бешеным напором мысли. А эту помеху и раздражающий фактор Олаф, чукотский дурак, любил! И сейчас, наверное, сможет полюбить снова ,если на время забыть о той боли, которую Николь успела ему причинить. О тех годах взаимного непонимания, вытравливающих все светлые чувства. Все было не так, и эта ее просьба, и желание приготовить ужин... Все очень семейно, но время назад не возвращается, как ни крути. Можно было только вернуть хорошо всем известную фразу, которой всегда отговаривался Берси: - А это как решит моя королева.
полная версия страницы