Форум » Wrong time wrong place » [23/03/2056] - Жена не приходит одна » Ответить

[23/03/2056] - Жена не приходит одна

Olaf: • Место событий: Дом А. А. Берси, расположенный в глубине территорий Опио. [quote]Небольшой частный дом, обнесенным высоким, выше человеческого роста, забором. Само по себе жилище Олафа не большое (налог на территорию в Швеции домтиг астрономической суммы), но удобное. Всего в доме два этажа, один из которых полность отдан для комнат общего пользования, вроде гостинной, прихожей и столовой. А второй - это уже территория исключительно Берси: две спальни, личный кабинет и сан. узел. Комнаты небольшие, в них помещается только необходимая мебель, без излишеств: если это столовая, то там будет длинный массивный стол и восемь жестких стульев с прямой спинкой, если это прихожая, то ничего кроме стойки для обуви и крючков для одежды вы не найдете... суть уловили. Над дизайном работали мастера, так что весь дом выдержан в едином духе, который можно было бы назвать смесью барокко и неоготики: тяжелая, массивная мебель, обои темных тонов, в сочетании с бронзовыми и золотыми цветами, паркет, не прикрытый ковром... Но при видимой простоте, буквально каждая вещь заявляет в голос "Дорого!". На себе Олаф не экономит, а подобный дом только еще раз напомнит гостям, птицей какого полета является Александр.[/quote] • Время: где-то между 6:30 и 10:00 • Задействованные персонажи: Olaf, Nicole, гипотетический ребенок обеих сторон - Лирой (непись) • Краткое описание квеста: Спустя десять лет после разводя, тяжелого как минимум для одного из супругов, на пороге дома Берси ни свет ни заря появляется никто иной, как Николь Деккер, бывшая супруга известного инквизитора. Да не одна, а с довеском в виде ребенка примерно лет восьми-десяти, уверяя, что он, ребенок, есть сын этого самого известного инквизитора. Да не просто заявляется погостить в дом, где ее хотят видеть меньше всего, но с твердым решением вновь прописаться в жизни Олафа, только недавно сумевшего оправиться после измены супруги... • События до: см. анкеты персонажей

Ответов - 38, стр: 1 2 3 All

Nicole: Внезапное прикосновение грубых пальцев к нежной кожи привели, видимо, обоих экс-супругов в некий ступор. Глаза Николь расширились в странно нахлынувшем испуге, а сердце заколотилось словно у воробья, а затем с уханьем сделало круговорот по организму... При всем своем коварстве и хитрости, а так же знании всех способов извести своего бывшего, она никак не ожидала от него хоть и скромного, но такого непростительного жеста. Секунда? Две? Три? Но вот Александр вновь вспомнил, что перед ним все та же женщина, которую он никогда не простит. Николь так и сидела замерев и словно бы вцепившись пальцами в столешницу. Ну и какого черта?! - Я помою посуду, - внезапная мысль вновь привела в движение сердце и вернула способность говорить. Со стороны кажется, что ее просто раздражала гора посуду перед ней, но такие как Олаф, близкие люди, сразу видели как крепко сжались губы Николь, с какой отрешенностью она тянется к крану, включает его и берет в руки тарелку. Пожалуй, разбей она сейчас хоть половину сервиза - она бы не заметила, продолжая погружаться в череду своих нахлынувших мыслей. Шум воды очень успокаивал сейчас, но вечно же ее мыть нельзя! - У Лироя твои глаза и, будешь смеяться, твои ушки, - пробормотала Николь не смотря на бывшего мужа. - Но может он и не твой сын, - женщина уперлась руками в край раковины и весьма аргументирующе шмыгнула носом. - Если ты хочешь... то я подтвержу, что он не твой ребенок. Но если ты... - она повернулась к Александру, выражая на лице такую знакомую для него обиду и отчаяние. И не смогла договорить.

Olaf: А что я? Что сразу я?! - верталась в голове идиотская мысль, глупый вопрос человека, прекрасно умеющего подчиняться, но ненавидящего брать на себя ответственность. Ведь пока ты орудие, все считают тебя добрым малым, который просто хорошо делает работу. А когда отдаешь приказы - вешают всех собак и обвиняют во все хсмертных грехах разом. Вот и теперь Олаф мучительно боролся со второй своей частью натуры, мстительной, жестокой и замкнутой. Той частью "я", которое с каждым днем становилось все сильнее с момента, когда был подписан последний документ о разводе. Может стоит сегодня простить Николь, чтобы завтра вернуть прошедшее время? Чушь и чепуха! Ничто не вернется, что было то прошло, а гнаться за ушедшим паровозом самый верный способ попасть под его колеса. Выгнать вместе с ублюдком... И тогда вспоминалась бощечеловеческая и общезвериная мораль, которая гласит, что детеныши это самое святое в стае, что ребенок не в ответе за отца и мать... Все перепуталось, все слишком затянулось в один Гордиев узел, который сможет перерубить короткое слово. Только вот какое?.. Можно сказать грубо и цинично ,и все тогда поймут ,каким чудовищем стал Берси. Можно продолжать играть "славного малого". И то, и другое будет ложью, что бы сейчас Александр не решил. И как бы то ни было, возвращаться домой ему будет тяжело... Хотя, ситуация такова, что Королева будет дергать каждую минуту, изматывая своего верного пса в ноль, до кровавого кашля. Горло уже саднило... Правда была одна - он до сих пор не сожет снять обручальное кольцо. Он до сих пор любит эту взбалмошную дрянь. Или не любит? Монета стала на ребро... А может она приехала, только чтобы его помучатЬ, извести? Нет, нужн заканчивать в выискивании в этой женщины только дурного. Как и любая мать ,она ищет защиты сыну. Тем более, что Лирой не так уж и плох... по крайней мере на первый взгляд. А выгнать... всегда можно придумать причину, в любой момент. Правда? - А если не хочу? - минутная слабость в голосе, выдающая все его внутреннее смятение. Любой житель города, хуже знающий Инквизитора, и не заметил бы, а если и заметил, то не понял. Но ведь это же его женщина... бывшая.

Nicole: А если ты не хочешь, то перестань быть эгоистом и сделай уже хоть что-нибудь! Николь вновь шмыгнула носом то ли от обиды, то ли от разочарования. Хотя уже, пожалуй, и от некоторого удивления, ведь голос... этот голос Александра предательски дрогнул, выдавая его полностью. Возможно ли вернуть что-то? И как? Сколько же раз в своей жизни после рождения Лироя Николь думала о своем бывшем муже. Порой слишком часто, забывая о своем новом муже, даже о ребенке... Она до сих пор возбуждалась от случайного запаха такого же парфюма на улице. Такого же, как у Александра. До сих где-то далеко, в коробках запечатанных скотчем и лежащих под диваном, она хранила обручальное кольцо, клятвенно убеждая Томаса, что выкинула и давно забыла. Возможно ли было забыть того, чья маленькая копия каждый день улыбается тебе? Возможно ли забыть глаза, которые рядом... Как вернуть былое не знал ни один из бывших супругов... Если раньше жить под одной крышей с человеком, который тебя больше не любит было ужасом Николь, то что будет теперь, когда она под одной крышей с человеком, которого предала и который так люто ее ненавидит. Но тогда это тупик? Нет, выхода можно было найти, иначе бе женщина не приехала в столь ранний час именно к нему. Именно в эту минуту не стояла бы на его кухне. - Ты... - голос как-то подрагивал и ком в горле не давал говорить. Дюкро вздохнула глубоко и заговорила быстро: - Тогда мы просто переедем с Лироем в квартиру и ты сможешь видеть его когда захочешь. Подпишем нужные бумаги и... - но она вновь подавилась словами. - Боже мой... Саша, прости меня... пожалуйста, - с мольбой прошептала Николь и внезапно даже для самой себя преодолела расстояние кухни и уткнулась холодным носом в плечо бывшего супруга, повторяя как заговоренная: - Прости, прости, прости меня...


Olaf: Олаф расстерялся от такого наплыва слез и нежности. Как и любой сильный мужчина, огромный пес, он просто не знал, что нужно делать с плачущими женщинами. Вернее знал, поому что супруга в прошлом придумывала много невероятных сещей. В том числе и причины для скандалов, измытывающих и слезливых. Все они почему-то заканчивались одинаково... Как не хотелось сейчас заверить Николь, что она прощена, это было бы ложью. Притом настолько великой, что сказать ее Берси не мог. Как, при этом, не мог не обять женщину, не прижать к себе, покачивая в объятиях словно маленького ребенка, вдыхая терпкий запах ее волос, заставляя ее уткнуться лицом в его грудь. - Тише, тише, - нашептывал инквизитор. Идея с квартирой была хороша, и, наверное, так они и сделают ,пока все до конца не смирятся со своими местами в жизни друг друга. А пока пусть живут здесь, в доме, чтобы глупостей не делали. Тем более, что вряд ли сам Олаф будет часто навещать свое жилище - работа такая работа. - Все будет хорошо ,успокойся, не плачь. Черта с два будет все хорошо! Но при этом уверенно заверял в обратном, поглаживая плечи, спину, волосы бывшей жены, целуя ее в висок, лоб, щеки. И одновременно с этим прислушиваясь, не звонит ли мобильный, не нужно ли снова бежать спасать мир .

Nicole: В такие минут, чередой проносившихся не раз в памяти Николь, она говорила ему "я люблю тебя". Три простых, ничем не отличавшихся от других слова, которые заставляли сердце Берси биться так сильно, что, кажется, воздух вокруг начинал вибрировать. И именно такой момент волновал женщину больше всего в их отношениях. Она была готова сотни раз сказать ему, что любит, но правдой это было лишь в самых редких случаях, в самых редких проявлениях чистых эмоций. Его губы и короткие поцелуи скользили по щекам и волосам Николь так глупо и нежно, что она таяла и замирала при каждом новом прикосновении, молясь про себя, чтобы они хоть что-то да значили в их жизни снова. - Прости, прости... - уже совершенно неслышно повторила Николь. Руки ее крепко вцепились в футболку на спине бывшего мужа, перебирая пальцами и сминая ее, волосы разметались по его широкой груди, а сама же женщина прятала лицо, не смея даже пошевелиться, чтобы не прервать столь внезапный порыв нежности. Мог ли он в действительности простить ее? И могло ли все быть как раньше?.. Вряд ли на эти вопросы можно было ответить сейчас, когда в голове Николь стучала барабаном только одна мысль "Саша". Она подняла заплаканные глаза на бывшего мужа, чтобы понять его чувства к плачущей женщине, но так совершенно глупо и наивно по-детски соприкоснулась с его губами своими, что, кажется, на миг потеряла сознание от стремительности происходящего. - Боже мой... прости меня, - она отпрянула лишь на пару сантиметров и вновь уткнулась в грудь Олафа понемногу успокаиваясь, но продолжая шмыгать носом. - Я... даже не знаю что должна сейчас вообще сказать... А о чем они говорили когда-то давно? О чем?! "-Кстати, я люблю тебя. -А я тебя, но так совершенно не кстати..."

Olaf: Мысленно Олаф ликовал. Он сломил, подавил женщину. Но были ли ее эмоции искренними, или просто минутная слабость и поиск утешения для слабой красавицы? Не хотелось так думать, но прошлое их общение наталкивало на самые черные мысли и подозрения. Сможет ли Николь спать с нелюбимым мужчиной, чтобы ей и ребенку было хорошо? Ответ был радикально-утвердительным. Берси нткогда ее не простит, никогда не поверит до конца. Он может только попробовать забыть ее измену и предательство, если есть ради чего... Интересно, а за что его бывшая жена просит прощения, за мимолетный соленый поцелуй, подаривший обоим только горечь ее слез и сухоть его губ, или за свою слабость? А может за ошибку десчтилетней давности? Саша сухо, жестко усмехнулся, от чего морщины на его лице выделились резче. - Тогда молчи, - посоветовал он, вновь возвращаясь к своей привычной роли добродушного парня, за чьими улыбками и мягким, небрежно-равнодушным тоном практически всегда скрывается хорошо скрытая эмоция. Хватит ,нужно взять себя в руки... что-то не получалось, но инквизитор старался. Мужчина еще раз крепко прижал женщину к себе, нежно подул в волосы, вспоминая молодость, счастье, опьянение страстью, а потом теплую, сдержанную любовь и нежность к жене. И так и не понимал, какую ошибку совершил и когда, почему та предпочла ему ненадежного, мелочного, вздорного актеришку... - И займись домой. Тут последние десять лет был жуткий бардак. Александр отошел подальше, подбоченился, уперев руки в бока, и ожидая с ироничной ухмылкой, какой будет реакция Николь.

Nicole: Сукин сын... Николь в последний раз шмыгнула носом и вытерла следы слез со щек. Да, пожалуй, она была обычной женщиной... даже нет, обычной бабой: ревновала, истерила, плакала, кричала, била посуду, извинялась, стонала, любила, думала. Но все же внутри конкретно этой женщины был непоколебимый стержень, железобетонное сплетение мыслей, целей, желаний, которые так умело скрывались за обличием настоящей среднестатистической дамочкой. Александр отошел в сторону, перестал касаться ее, словно отпустил ее мысли из своих сетей и вновь холодная натура Николь блестела в ее глазах недавними слезами и новой сталью. Остаток тепла Саши оставался... нет, разгорелся вновь в ее теле, а оставался всегда. - Что приготовить на обед? - словно не было десяти лет! Словно все это время она не готовила другому, не жила в чужом доме и тем более не бросала Александра. Николь достала из кармана тонкий женский портсигар и извлекла из него сигарету, закурив. - Ты только... - она немного виновато взглянула на Александра и улыбнулась. - Не уходи сегодня, ладно?

Olaf: Алексагдр криво ухмыльнулся, глядя рассматривая паркет под ногами, будто это черт знает что такое интересное. Все было уж слишком по-старому, уж слишком семейно... Ощущение неправильности мешало ему улыбнуться женщине, которую в прошлом звал женой. Мужчина даже не мог представить, как ему не хватало чего-то подобного, только с ощущением обоюдного тепла уже много лет. Не десять, больше... Даже в их браке Николь не умела создать манящий уют домашнего очага, который манил бы холодного Берси сильнее, чем опасности ночных улиц и блеск славы, пусть даже слава эта - всего-то отблеск величия и гений нахтшаттен. Королеве он лсужал давно, но чем-то больше, чем начальником стала только после того, как все дыры в жизни Олафа заполнила работа. А дома было даже хуже, чем со спятившими сородичами и идиотами-людьми: вечные истерики жены, ее неспособность понять и оценить важность его работы, разделить с ним радость побед и горечь поражений. Всегда было это ее "Я", которое выпирало из всех щелей. Острое непонимание и нежелание даже попытаться проникнуть в его мир... самым печальным было то, что всю свою жизнь большую часть раздражающих факторов Саша устранял силой или бешеным напором мысли. А эту помеху и раздражающий фактор Олаф, чукотский дурак, любил! И сейчас, наверное, сможет полюбить снова ,если на время забыть о той боли, которую Николь успела ему причинить. О тех годах взаимного непонимания, вытравливающих все светлые чувства. Все было не так, и эта ее просьба, и желание приготовить ужин... Все очень семейно, но время назад не возвращается, как ни крути. Можно было только вернуть хорошо всем известную фразу, которой всегда отговаривался Берси: - А это как решит моя королева.



полная версия страницы