Форум » A window to the past » Как в наше первое лето » Ответить
Как в наше первое лето
Nicole: • Место событий: ресторан "Figaro" в центре города [quote]Весь стиль скорее определяется как модерн, оттенки выбраны буквально на грани цветовой катастрофы: еще одна детали в цветовой гамме и будет отвратительно, но сейчас - идеально. Занавески, столы и стулья подобраны в одной кремово-бежевой гамме, нежно лаская взгляды посетителей, деревянный пол создает весьма непринужденную, не светско-напыщенную обстановку, а мягкость уюта. Но тонкая подсвеченная ткань на стенах светло-фиолетового оттенка с различными черными силуэтами животных, птиц, деревьев и цветов придает некую холодность этому месту, признак высшего общества, безупречность вкуса, элегантность обстановки, дает почувствовать посетителям себя действительно в дорогом и достойном заведении. Существуют несколько залов: один с более погашенным светом, в более интимной обстановке и с аккуратными одиночными столиками для двоих; более крупный и освещенный со столами в ряд для банкетов, а так же общий зал для встреч и дружеских бесед. При всем желании сложно было бы найти недостаток, упрекнуть это заведение в чем-то, тем более что отменная кухня и доброжелательная обслуга не оставляли посетителям выбора, кроме как наслаждаться минутами в ресторане "Figaro". [/quote] • Дата || Время: 2025 год, лето, 2-3 августа • Задействованные персонажи: Olaf, Nicole Вступление: [more]...и наконец-то, наконец-то в результате вот этой вот работы она сидит за столиком напротив меня, пьёт кофе и иногда на меня посматривает, а я смотрю на неё непрерывно и чувствую, что могу взять её за руку, и вот моя рука ложится на её руку, и в эту секунду — не в следующую секунду, а прямо в эту — всего вот этого становится недостаточно… недостаточно. Я ведь этого так хотел! И этого уже недостаточно… Ни одной секунды счастья! А потом вдруг начинает говорить она. (Е.Гришковец)[/more]
Ответов - 15
Olaf: Кажется, он волновался... Почему кажется? Да потому что пятидесятилетний мужчина, пусть на виде ему больше тридцати пяти и не даст, не может вот так волноваться перед свиданием. Пусть и первым. Пусть и с самой очаровательной девушкой города. Ненормально это, не правильно! Но все внутри скручивало узлом, руки бледнели, а язык словно кто-то приклеел к небу... И как он покажется перед ней ТАКИМ? Александр Берси, больше известный как Олаф, еще раз поправил ворот черной шелковой рубашки, смахнул невидимую пылинку с белоснежных брюк, проверил все ли запонки на месте и провел рукой по волосам, зачесанным назад, так, чтобы открылся высокий лоб. На лбу были видны глубокие, но немногочисленные горизонтальные морщины... Олаф задумался, может пойти намочить голову в уборной и дать им высохнуть в абстрактном беспорядке, как сейчас подно среди людской молодежи. Он даже поднялся, но...вот в арке прохода в зал замаячила знакомая фигура. Не успел. Так инквизитор и застыл около столика, будто часовой, чтобы вовремя отодвинуть стул перед дамой. Улыбка была натянутой, нервной, сковывающей скулы и щеки. Но избавиться от нее Берси не мог, она словноприклеелась. Или это ему так казалось, а со стороны все намного лучше? Ведь ему же почти пятьдесят лет! Он не может ТАК нервничать! Ну или не может очень явно демонстрировать это... - Николь! - выдавил он и удивился тому, как спокоен был голос, он не дрожал, но звучал наоборот очень тихо и глубоко. - Рад, что ты пришла! Боже, ну стань ты самим собой! Ляпни какую-нибудь остроту про то, что рад, что она пришла, опоздав всего на пятнадцать минут, а не как в прошлый раз... Но в прошлый раз все было иначе. И не было ощущения полета в животе, не бежали мурашки по широким плечам, не пересыхало горло! Боже!
Nicole: Бюджет Дюкро еще никогда не был так близок к провалу! Перед этим, казалось бы обычным свиданием она прошлась по магазинам раза два, закупила штук пять различных платьев, не считая туфель, сумочек, платочков и шарфиков... Почему ее так до глубины души трогала именно эта предстоящая встреча, понять было сложно и вскоре женщина перестала задаваться этим вопросом. Да, она была молода, взбалмошна, ей была свойственна эта нервозность, предвкушение, игривость в глазах, но до такой степени ее волнение еще никогда не доходило. Глобальные приготовления к вечеру начались уже с самого утра с традиционного женского "мне нечего надеть" и "я толстая", все в результате окончилось истерикой и уже после, собравшись и овладев собой, Ники наконец выбрала себе наряд. Как она красилась (а это не много не мало последние два часа) она уже не помнила, потому как мысли были далеко-далеко за пределами квартиры и, пожалуй, вселенной, витающие где-то в межвременье и напрочь не желающие возвращаться в привычное русло. Ноги, обутые в изысканные туфельки на шпильке, то и дело подрагивали в коленях и спотыкались о порожки комнат и всяческие углы, когда их обладательницы бегала за тем или иным аксессуаром к своему наряду. Руки дрожали и черная тушь никак не хотела вычерчивать на веках ровную линию. Пришлось хлебнуть валерьянки. Наконец последние минуты пролетели совершенно без мыслей и куда-то в пустоту, а очнулась мисс Дюкро лишь когда ее окликнул чуть хриплый голос Александра Берси. Кажется, она слегка подпрыгнула, но глубоко вздохнула и на ее лице вернулось прежнее лисье лукавство, смешанное с ехидством, какой-то типичной женской таинственностью и кокетством. Николь стояла в дверном проеме под легкой тюлевой декоративной занавеской в коротком пурпурном вечернем платье с открытой спиной, на шеи тонким бархатистым ошейником красовалось ожерелье, на ногах блестели дороговизной и эстетством черно-пурпурные туфельки на шпильке, волосы длинные вьющиеся спадали по плечам, а слева они были собраны аккуратной заколкой и оголяли часть шеи и ухо с маленькими сережками-гвоздиками. За сим данное произведение искусства было завершено. Осталось удачно это все презентовать. - Александр, - женщина наклонила голову и медленно прошествовала к мужчине. - Разве я могла не придти? - промурлыкала женщина, избегая излишней язвительности и стараясь не вести себя как обычно. Первое свидание, это вам не просто так, это первое свидание! - Надеюсь, я не заставила тебя ждать...
Olaf: Утешало и то, что, кажется, с ней было что-то не так. Вернее, с ней было все чуть более не так, чем обычно. Сегодня она была не просто идеальна - божественно. И даже обилие ярких цветов, раздражающих спокойного по натуре Берси, не портил ее великолепия. От ее голоса сердце в груди остановилось, подумало, подивилось всему происходящему, и начало стучать быстрее положенного, глухо ударяясь в стену из ребер и мышц. - Нет, что ты, - "я готов ждать хоть тысячу лет, если в итоге ты все же придешь!" Так! Стоп! откуда эти сопливые мысли? Олаф немного потряс голоаой, выбивая подобную юношескую чушь прочь. Так дело не пойдет! Берси сглотнул, надеясь, что Николь этого не заметит. А затем продолжил. - Ты сегодня невероятно пунктуальна. И... красива. Мужчина наконец занял свое место напротив нее, жестом приказал официанту принести меню. И...не знал, что дальше говорить. Он вот так просто сидел бы напротив нее и смотрел-смотрел-смотрел... Очень красивая. Очень независимая. И при этом такая хрупкая, ломающаяся при простом нажатии. Губы мужчины сами собой перетекли в более ехидную, жесткую улыбку, более естественную и подобающему его жесткому лицу. Жесткость его была во всем, от взгляда, до линии подбородка. Но сегодня Алекс хотел быть нежным и милым, располагающим к себе. Не таким колючим как обычно. Он даже тщательнее обычного выбрился, чтобы снять любой намек на колючую щетину. - Чего желаете? - масляниствм голосом осведомился официант. Берси жестом указал на Николь, как на человека, который будет заказывать первым. - Выбирай, - олаф не был богат. Но и супостью не отличался. А сегодня он готов был бросить к ее ногам сокровища Акры. Если бы они у него были. Но предоставлял в ее распоряжение всего-то свой бумажник.
Nicole: - Спасибо, - Ники улыбнулась уголком губ. А в остальные дни, видимо, страшна как твоя смерть, - чуть не ляпнула она, но вовремя вспомнила, что сегодня ведет себя как первая леди и не имеет право на всякие там шуточки. Говорят, что в такой момент, когда сидишь напротив очень значимого для тебя человека, где-то внизу живота появляются такие маленькие разноцветные бабочки, щекочущие тебя изнутри. Именно благодаря этим крылатым тварям у тебя подкашиваются колени, ты роняешь вилки, листики, и именно в этот момент бы обязательно будешь говорить всякую чушь. Поэтому лучше молчать в этот момент. Сейчас Николь выглядела уравновешенной, спокойной, гордой, но кто знает наверняка? В ее животе в этот самый момент, когда она прищурив лукаво глазки разглядывала меню и качала ногой, в ее животе... нет, не бабочки. Там толпище слонов танцевало лезгинку. В третий раз женщина прочла меню, на котором никак не могла сосредоточиться и наконец выявила для себя, что большинство блюд здесь рыбное, как впрочем и всегда бывало в ресторанах их страны. Не имело значения. Николь наконец выбрала для себя самый немясной и легкий ужин на этот вечер. Про его цену она как-то не беспокоилась, привыкшая, что мужчины готовы к ее ногам сложить все свои деньги и фамильные драгоценности. Николь заказала картофельное блюдо с овощами и вкуснейший по ее мнению салат. Она робко улыбнулась и отложила меню, в надежде, что выпивку выберет ее кавалер этого вечера. Она медленно закинула ногу на ногу, оголяя и без того оголенные ноги и заставляя официанта немного понервничать, хотя для нее это был только жест самоуверенности и некоей защищенности от человека, который приводил ее организм в дикий восторг и пьянящее смятение.
Olaf: Олаф не спешил разбавлять молчание, уверенный, что все что можно сказать, им было уже сказано, все шутки пересказанны, а байки поведаны. Можно было только восхвалять ее красоту и живость, остроумие и непосредственность, нестандартность мышления и неудержимость, - все то, что в ней так ценил Берси. Но рано или поздно это надоест, и она просто возненавидит или обсмеет однообразие мужской логики. А потому инквизитор только улыбался, глядя, как глаза женщины раз в десятый пробегают по строчкам меня, а официант все еще не может записать ни блюда. Ей не нравится ресторан? Она не голодна? Или... Саша кивнул,протягивая руку за меню, когда Николь наконец сделала свой заказ. И, не мудрствуя лукаво, заказ фри и стейк из лосося. С выпивкой было сложнее... вино мужчина не любил, хотя бордовая данный напиток был бы сейчас самым уместным. В любое другое время Берси бы заказал сто грамм водки и за сим и успокоился. Но не сейчас... И все же ничего банальнее, но разумнее вина, разумеется белого, в голову не пришло. Официант понимающе кивнул, а уже через пару минут нес поднос с аперетивом... - Осмелюсь поинтересоваться, как прошел день, - все же прервал молчание, уж слишком напряженное, Александр. Пригубил вина, мысленно скривившись.
Nicole: Скажите на милость, какой мужчина согласиться добровольно слушать рассказ (в подробностях!) как она с самого утра не знала что одеть, затем истерика, после она долго подбирала туфли: черные или пурпурные? на шпильке или без? дальше следует подробный рассказ по выбору макияжа, а все это сопровождается женским сетованием на свою нелегкую долю. Так что во избежании побега кавалера с ужина, срочно требовалось что-то соврать. - День? - растягивая время переспросила женщина и поболтала белым вином в своем бокале. - Скучно, - она усмехнулась и из-под своей челки взглянула на мужчину. - Ждала вечера. Ники почему-то даже не знала что ему сейчас отвечать, как с ним говорить и всячески теряла дар речи и способность дышать и думать рядом с этим мужчиной. Впервые, когда они столкнулись на одном из банкетов, устроенных ее отцом-инквизитором, Ники не предала значению этому мужчине, но видела как зажегся огонек в его глазах при виде стройной фигурки в коротком черном платье и с высоко вздернутым подбородком. Ей нравилось привлекать внимание мужчин, но таких как Олаф... Он оказался единственным мужчиной ее жизни, который не потерял голову от ее вроде как изысканной красоты и острого ума. Поначалу ее немного злило, что отцовский сотрудник не рассыпается в безудержных комплиментах перед ней и не возносит ее до божественного состояния. Наверное именно в тот самый момент на нее снизошло: "Это он." - Выпьем за встречу? - лукаво улыбнулась женщина, когда уже поднесли еду.
Olaf: Мужчина поднял свой бокал, салютуюя женщине. - Лучше за тебя. Зато, что ты пришла, - Олаф лучезарно улыбнулся и мысленно послал гусениц в животе, которых идеалисты приноровились обзывать бабочками. И добавил. - Пришла, почти не опоздав. Инквизитор в восхищении. За тебя, королева! Зная Берси и его нездоровую привязанность к нахтшаттен, его слепой фанаизм и веру в нее, можно понять, насколько тяжело далась она. Но этим он хотел подчеркнуть значимость Николь для него. Или очень рано... Черт, Алекс ненавидел общественный транспорт, очереди и банки за вечное ожидание неведомо чего. Раньше в этом списве был еще и Интернет, но хотя бы в 22 веку читуация наладислась... Итак, он не любил ждать и медлить, этот умный ,решительный, властный мужчина. Но сейчас... он готов был медлить ,терпеть, терзаться сколько угодно ради только одного единственно правильного результата - он хотел назвать Николь Дюкро своей девушкой. Пока так, хотя именно для нее перспктивы были неограничены. И плевать, что Алексу уже больше пятидесяти...
Nicole: Буквально физическое изменение в его лице наблюдала Ники, когда он назвал ее королевой. Так же ее отец искоса глядел на мать, неуверенно и даже с пренебрежением называя ее "моя женщина", навсегда отдав сердце работе. Сейчас же практически физическое усилие понадобилось Олафу, чтобы назвать ее не просто женщиной, не просто важным человеком, а королевой, сравнив с самым дорогим, что было в его жизни - Гарроттой. Они выпили молча, Ники лишь кивнула и не произнесла ни слова, медленно начав разделываться со своим ужином и с приятным удовольствием, достойным маркиза де Сада, ощущая, как порой она становится комом в горле от трепетного волнения близости этого мужчины. Николь на мгновение оторвалась от своей еды и взглянула на объект своих мыслей. Красивый... Очень сдержанный, холодный, подозрительно недосягаемый, похожий на натянутую струну, а главное до сих пор не ее. - Ну а как твой день, инквизитор? - робко улыбнулась женщина, медленно потягивая вино из своего бокала и чуть подавшись вперед, открывшимся вырезом на груди буквально крича "Давай, развлеки меня". Обычно этот беспроигрышный прием вызывал у парней нервное заикание и дальше уже становилось отчетливо понятно кто кому принадлежит на этом вечере. Стоило проверить эту женскую хитрость и на Алексе. В конце концов он же мужчина!
Olaf: Берси облокотился на стол, подперев рукой голову. И неотрывно смотрел на Николь. Именно на ее лицо, а не на крупный бюст, выразительно обрисованный декольте. Женщину нужно развлекать, а можно подчинить и вертеть, как марионетку. А еще с женщиной можно играть... Но лучше всего женщину любить и оберегать, почему-то это доставляет больше всего удовольствия. - Ну... а что желает услышать моя леди? - поднял бровь Алекс, криво ухмыльнулся фирменной хитрой улыбкой. Его светлые глаза изучали каждую черточку женского лица. Кажется, он мог вот так сидеть неподвижно несколько часов, а то и дней. - Погони, схватки, тайны или кровавые ужастики? Как бы то ни было, не думаю, что смогу рассказать что-то большее, чем твой папаша. Не мог - именно. Олаф почти всю свою карьеру находился в личном услужении Маргарет. Королева сделала его своим порученцем буквально с первых дней службы, и никогда об этом не жалела. Берси не давал повода. Каким-то магически образом он был поражен, покорен силой, волей и умом этой женщины, намного более влиятельной, чем большинство знакомых мужчин. Изначальный Опиат, уже тогда, он терял свой цвет, превращаясь из белоснежного бойца с огромным потенциалом, в серого, холодного волкодава, похожего больше на глыбу старого, грязного льда. И только сейчас, только с ней он оттаивал и чувствовал себя больше оборотнем, больше мужчиной, чем в прочее время. - Мой день начался только сейчас, когда ты пришла, - теплый смешок сорвался с его губ.
Nicole: - В такой случае, у нас впереди целый день, вечер и даже ночь? - промурлыкала Николь и кокетливо улыбнулась мужчине. Она опустила глаза в свою тарелку, словно еще не до конца изучила лежащую на ней еду, а затем вновь подняла взгляд на мужчину. - Думаю, что рассказы отца отличаются от тех, которые можешь ты мне поведать, - практически с прозрачным намеком на таинство его работы проговорила женщина. Странным образом именно сейчас в ней зарождалась то смутное подозрение, что мужчины, сидящей перед ней, более предан и отдан работе и этой самой женщине, которой служит, нежели всем прочим на этом свете. Тогда смогла бы она каким-то образом занять место в его сердце? Однажды. Когда-нибудь. Именно сейчас в ней затаилась странная обидна "кто для тебя важнее?!", которое позднее перерастет в паранойю и оставит веский след в судьбе двух оборотней. И да, прямо сейчас она отчетливо и ясно начинала ненавидеть работу Алекса, видя в его глазах щенячью преданность.
Olaf: Олаф усмехнулся, но позы не переменил, все так же восхищенно изучая черты Николь. На лице его, должно быть, сейчас плавает донельзч глупое, самодовольное и одновременно мечтательное выражение. - Боюсь, что те рассказы, которые я могу поведать, мало чем отличаются от баек господина Дюкро, - печально произнес он. Не смотря на то, что, официально, отец женщины был выше по рангу и званию бывшего опиата, де-факто, Берси проворачивал намного более грязные, темные и скандальные дела, оперировал более полной информацией, был вхож в кабинет королевы в любое время дня и ночи, а так же, в силу всего сказанного, пользовался уже тогда практически неограниченной властью. И еще никогда не думал использовать ее в своих корыстных целях. Страх и преданность, - самый ужасный коктейль эмоций, какой только могла замешать в подчиненных нахтшаттен. Но в Олафом было еще печальнее - он был безмерно предан Гарротте. Не Иенквизиции, не Опио, не Порядку. А только черной королеве. - Но зато твое предложение звучит многообещающе. День, вечер, ночь... Я боюсь, что успею надоесть и создам о себе не лучшее мнение... Кстати, миледи, что это мы все обо мне да обо мне. У тебя чудесные туфли, великолепное платье ,обворожительный макияж. Пойдем на танц пол - пусть все обзавидуются мне, - весело предложил мужчина, скорее в шуткУ, чем на полном серьезе. В зале играла тихая, спокойная музыка, ненавязчивый фон. А о танцполе не могло быть и речь. Ну и что? Если никто не танцует, это не значит, что нельзя.
Nicole: Говорят, что танец - слияние двух сердец, в танце столько интимного, завораживающего, личного. Хотел ощутить что-то личное и интимное между собой и Александром, а потому идея танца, даже при отсутствии самого танцпола, была заманчива как предложение остаться на ночь. Женщина для успокоения сердца осушила свой бокал до дна и в ее глазах заиграл робкий еще огонек озорства, обещая в скором времени стать истинным пламенем игры. - Самоуверенность не лучшее качество, - с вызовом бросила Ники и встала из-за стола, положив ладонь на руку мужчины, ласково погладила ее пальчиками и шепнула на ухо, чуть наклонившись вперед: - Удивишь меня? Затем выпрямилась и потянула Олафа за собой, увлекая в центр зала, на дороге попался официант и женщина что-то шепнула ему на ухо, а тот радостно закивал и умчал из зала. - Я танцую с пяти лет, а ты? - женщина резко развернулась и цокнула каблучками, положив одну руку на плечо Олафа, а другой взявшись за его ладонь. Вопреки ее сверкающим глазам и буквально ожидаемому танго или же другого страстного танца, последовал медленный и плавный вальс.
Olaf: В принципе, даже если не уметь танцевать, то провенсти партнершу кругом по тан-полу и не слмоать ей нос туфель способен каждый адекватный мужчина с нормальной координацией движений. К сожалению, Олаф, по наблюдению всех его подружек, полность разочаровался в координированности молодежи - все сплошь медведи и увельни. Благо, сам он воспитывался в несколько ином учебном заведении и во времена, когда не уметь танцевать просто стыдно. Поэтому он уверенно прошел в "центр зала" - место, где они не рисковали задеть столики. Николь что-то шепнула на ухо официанту и, судя по тому, что она ничуть не удивилась вальсу в столь демократичном и модном кафе, она заказала именно эту мелодию. Был бы Берси лет на двадцать старше, то мог бы заявить, что слышит мотив своего детства. Однако, он вырос во времена рок-н-ролла, джаза и задорного попа. Зато юность в Военной Академии приучила уметь делать все и даже чуточку больше. Алес плавно двинулся в такт старинной селодии, ожидая, когда она наберет силу и скорость. Он не знал этого вальса, явно не принадлежавшего перу великого Штрауса. Венские вальсы в свое время мужчина заслушал до дыр, в попытках усвоить все тайные приемы этого танца стасти для аристократов. Разумеется, с танго или фломенко тягаться он не мог по зижагителньости и сексуальности. Но ключевым словом было "аристократов". - Я танцую с пяти лет, а ты? - А я старше тебя лет на двадцать, так что мы - квиты, - голос инквизитора был смеющимся. Он уловил дух мелодии, ее каркас и скелет, а потому двигался свободо, без ненужной резкости и заученности. Танец это тоже творчество, тело само знает, что делать. Правая ладонь мужчины ласкала талию Николь, большой палец левой - поглаживал тыльную сторону ее ладони. Их тела то сближались, то отдалялись. А с лица Берси пропала ухмылка, зато в глазах зажегся нехороший огонек.
Nicole: Легкие прикосновения в танце казались еще более двусмысленными, чем порою сказанные слова. Глаза Берси становились тем более притягательными, чем становился ритм музыки быстрее и головокружительнее. Ники испуганно осознала, что если сейчас не остановится, то эти глаза поглотят ее, как заглатывает удав испуганного зайца, и она уже не сможет вырваться из этих его объятий. Но не остановилась и с улыбкой мазохиста продолжая утопать и отдаваться. В очередном повороте, рука женщины скользнула дальше по плечу Александра, обхватывая его шею, а двигаясь на носках она оказывалась немного выше своего обычного роста и потому практически упирался носом в щеку партнера. Продолжая повиноваться его движениям, Ники прильнула к нему чуть больше, чем надо, тем самым буквально отдавая ему все ключи, но при том не говоря от каких замков. - Уверен, что это все, на что ты сегодня способен? - и словно в такт словам музыка заиграла быстрее, стремглав переходя с медленного и размеренно вальса с его романтизмом и нежностью к страстным ритмам, плавным и вместе с тем рваным, вызывающим. Мальчик-официант правильно понял свою задачу, за что непременно надо было вознаградить его позже. Пройдя стадию перевоплощения, музыка приняла отчетливый вид пока еще медленного танго. - Давай, Берси, сделай это, - сверкнула пьяными глазами Дюкро и оттолкнула от себя мужчину. Между ними была милая романтика, теперь страсть... а следующей песней она выйдет за него замуж? Смешно. Все в зале с ухмылками и замиранием следили за танцевальной дуэлью пары и всем казалось, что эти двое отлично друг другу подходят.
Olaf: А у нее все продумано... Рука Берси, по-хозяйски обнимавшая талию Дюкро, скользнула выше, к лопаткам, дразняще коснулась, провела невидимую линию вдоль позвоночника вниз, до самых ягодиц, но так, чтобы это не казалось пошлым, едва дотрагиваясь до шелковистой коже. Она была очень близко, так что тонкая рубашка не могла быть серьезной преградой между их телами, он грудью чувствовал жар ее тела, на что собственное сердце ответило ускоренным, гулким сердцебиением. Ее дыхание касалось его уха, щеки, он вдызал аромат ее волос. Нужно было всего чуть-чуть повернуть голову, чтобы коснуться своими губами ее, но... Берси никогда не любил ходить по пути наименьшего сопротивления. В отношении женщин он оказывался игроком, рыцарем, который понимал каждую новую даму как неприступный бастион. И не дай Бог испортить игру, испортить штурм и сдаться очень быстро... Такие забывались на первое же совместное утро. - Милая, - шепнул он в ответ на ее шпилку. - если я сделаю все, на что способен прямо здесь, то нород повеситься от зависти и мы будет виновны в массовых суицидах. Вальс плавно трансформировался в танго и партнеры отстранились друг от друга. Кто-то в свое время сказал Олафу, что станцевать танго, с правильным, хорошим партнером, все равно, что переспать с этой женщиной. Рискнем? У Инквизиции были десятилетия практики с женщинами разного уровня и класса. Танго никогда не было его коронным танцем, но всегда входило в "обязательную программу", которую пока не откатаешь - не перейдешь к произвольной, в более интимной обстановке. А сейчас и не хотелось. Наконец Олаф понял, что значила та фраза про секс. Точные движения, в которых звериная пластики, почти на грани смены ипостаси, сочеталсь с неконтролируемой страстью. Партнеры то едва касались друг друга ,то сливались в одно целое, а публика замерла, когда Николь прильнула к бедру Берси. Задержал дыхание и мужчина, справляясь с приступом острого желания. Здесь и сейчам, под эту музыку...
полная версия страницы