Форум » A window to the past » Никогда не вернется... » Ответить
Никогда не вернется...
Garrotte: За окном снова собирался промозглый октябрьский дождь. Вероятно ища от него спасения, в комнату залетел невесть откуда взявшийся здесь бражник. Солидно гудя, он описал круг почета около тускловатого для столь позднего чтения ночника, и устроился на стене неподалеку. Марго вздохнула, перелистывая очередную страницу учебника по общей фармакологии, написанного настолько нудно, насколько вообще может быть нудным этот предмет. Буквы то и дело начинали плясать перед глазами, внимание рассеивалось, но она подстегивала себя мыслями о грядущем зачете и заставляла себя вновь и вновь штурмовать абзац за абзацем. От рук все еще распространялся едкий душок мышиных экскрементов - после учебы она теперь подрабатывала в виварии кафедры физиологии. Плата за это была, разумеется, чисто символической, но зато ее теперь изредка допускали до помощи в постановке некоторых экспериментов, что в будущем могло бы сослужить добрую службу в написании курсовых работ, да и мало ли чем еще. Помощь, правда, состояла в основном из поручений вроде "принеси-подай" и бесконечных попыток докторанта физиологов Жозефа прижать ее где-нибудь в углу и ухватить за обтянутый в рабочий халат зад за километр воняющей потом и неуверенностью ручонкой, в которой так безумно хотелось оставить четыре аккуратные дырки от клыков; приходилось, однако, положившись на природную ловкость и увертливость, постоянно держать безопасную дистанцию и отгораживаться словно бы невзначай мешками с опилками, столами и ведрами. Верхняя губа при мысли об этом непроизвольно задралась и раздалось рычание, из слабого человеческого горла выходившее смешным и слабым. Марго встрепенулась, мысленно обругала себя и снова попыталась сосредоточиться на фармакологии. В дверь, не удосужившись постучать, вихрем влетела Элен, ее соседка, расплескав по комнате запах своих духов вперемешку с уличной пылью и выхлопными газами машин. - Все сидишь над своими конспектами, а? - Марго развела руками, не собираясь отрицать очевидного. - А меня, между прочим, Франсуа позвал на вечеринку у него дома сегодня вечером! У него есть новые пластинки Пресли и этого, как их там, Клиффа Ричарда, что ли, это будет восхитительно! Элен от нахлынувших чувств аж тряхнула своими роскошными рыжими кудрями и выжидательно уставилась на соседку в надежде на положительный ответ. Дождь за окном разошелся не на шутку, давая прекрасный повод отказаться и провести этот нудный осенний вечер в одиночестве. Париж не хотел воспринимать шумный и беспорядочный американский рок-н-ролл, ему и так неплохо жилось под этот постоянный дождь и голос вездесущей Пиаф. - Нет, спасибо, боюсь, на зачете пересказом событий на вечернике у Франсуа я не отделаюсь, - попыталась отшутиться Маргарет, на всякий случай стараясь отгородиться от соседки согнутыми в коленях ногами - с той вполне могло статься запустить в подружку чем-нибудь не слишком тяжелым для пущей, так сказать, аргументации. - Да тьфу на тебя! - Элен выпятила нижнюю губу и состроила на редкость уничижительную мордашку. - Пойду одна, а ты сиди и локти кусай, вот пошла бы и нашла себе кого-нибудь! Да, кстати, где мой голубой шарф, я вообще-то за ним заходила... Погремев дверцами шкафа и еще пару раз выразительно вздохнув, Элен наконец-то выпорхнула прочь. Найди себе кого-нибудь, вечная песня! Пфф, пробовали уже... Марго попыталась вернуться к фармакологии, однако воспоминания об одном жарком лете в Бордо, так непохожем на сегодняшнюю серость и стылость, не сдались и вскоре захватили ее с головой. *** Оргомное ярко-оранжевое солнце интригующе выглядывало меж двух пирамидальных тополей, брюхом уже касаясь дальних холмов на западе. Она вытянулась на телеге, на которую они под вечер набросали сена, чтобы назавтра отвезти его в хлев, позволяя солнечным лучам вызолотить ее загорелые руки и поделиться с ними последним дневным теплом. Но это тепло не могло даже близко сравниться с той жаркой волной, что пробежала по ее спине, когда к ней, не выпуская изо рта извечный колосок пшеницы, запрыгнул Люка. Люка был старше ее на три года, хорош собой и уже отпускал пока еще смешные белесые пушистые усы. Она хорошо помнила их пустой, ни к чему не обязывающий разговор, потом робкие поцелуи... последний, словно прощальный луч солнца, прежде чем оно все же скрылось за линией холмов... его рука на ее талии, держащая ее все более уверенно... запах свежего сена, кружащий голову, одуряющий не меньше, чем его лицо, никогда еще не бывшее столь близким... острые травинки, колющие спину и этим лишь еще больше распаляющие... Потом они лежали, обнявшись и вместе глядя на бесконечные и прекрасные звезды... И она доверилась ему, впервые в жизни. Рассказала о странном, навязчивом кошмаре, то ли сне, то ли яви, преследовавшем ее всю жизнь. О бесконечно далекой отсюда и загадочной Швеции, о странном академгородке без названия и даже порядкового номера, о странных исследованиях, о рядах клеток, по которым вечерами прокатывался безнадежный и заунывный волчий вой... о себе. "Убирайся прочь, чудовище! Мутант, монстр!" - в голосе его страх и причиняющее еще бОльшую боль отвращение. Он плюнул ей под ноги, зачем-то осенил себя крестным знамением и удрал, оставив ее рыдать в одуряюще пряном аромате сена. Говорят, стал после этого очень набожным человеком и чуть ли не принял церковный сан. *** "Найди себе" - Марго фыркнула себе под нос и усмехнулась. Люди всю свою жизнь были сосредоточены на размножении, лихорадочно считали своих жен и мужей, детей, внуков. Их всегда подгоняло осознание того, что они смертны, что каждый прожитый день приближает их к финальному часу... Что же до Маргарет, то у нее, судя по всему, со временем было все в порядке. Странно было осознавать, что вездесущая зеленоглазая Элен, вся покрытая жизнерадостными конопушками от кончика носа до пальцев ног, со временем остепенится, выберет из полусотни своих воздыхателей мужа, родит ему парочку ребятишек, потолстеет, обзаведется парой-тройкой хронических болячек на фоне ожирения, затем поседеет, сморщится, под самый конец вновь похудеет и наконец испустит дух то ли в кругу безутешно рыдающих потомков, то ли в реанимационном отделении, наверное, той самой больницы, где до этого проработает всю жизнь. А сама Марго в это время... где она будет? Какой она будет? На всем белом свете никто не дал бы ей на это ответ. Почти никто. Однако собственная логика, воспоминания о разговорах с наставниками в далеком кошмаре-детстве и полученные уже здесь, в институте, знания о физиологии, пусть и человеческой, указывали на то, что она потенциально бессмертна. Любопытно, хватил бы удар Жозефа-докторанта, если бы он узнал, что вяло домогается существа, которое, возможно, еще увидит закат этой цивилизации, апокалипсис, Судный день и чем там еще грозит закончиться будущее в умах человечества. Людям всегда почему-то было приятнее думать, что их мир смертен, как и они. Возможно, их мозг просто пугался самого понятия бесконечности. А перед ней вечность лежала постоянно, она чувствовала на своем лице ее холодное сырое дыхание, так похожее на этот промозглый октябрьский вечер. У людей хотя бы была какая-никакая цель, у нее таковой не было вовсе. Приходилось придумывать самой, на что-то глобальное фантазии не хватало, но всегда можно было поставить перед собой рядок из целей поменьше, постепенно дополняя и видоизменяя его как тебе заблагорассудится. Из текущего в этом ряду присутствовали: закончить образование, затем докторантуру. Дальше, возможно, имело смысл податься на Запад, Штаты сейчас были готовы выложить немалые деньги за специалистов из любой области науки. Необходимость снова связываться с военщиной ей претила, но была возможность - чем черт не шутит! - узнать поподробнее о проекте, который дал ей самой жизнь, а может даже найти "родителей"-биоинженеров или даже соплеменников. Последнее обнадеживало, ибо перспектива коротать все эпохи мира в полном одиночестве ее прельщала мало. Еще можно было вернуться назад, так сказать, к истокам. Воспоминания о Швеции, хоть и смутные, манили и завораживали, заставляли в сырые и грязные французские зимы с теплом и нежностью вспоминать ледяные северные вихри, заставлявшие даже самых суровых инструкторов отменять занятия во внутреннем дворике и взамен отдавать эти часы дополнительной теорподготовке. Пятнадцать лет назад со смыслом в жизни было намного проще. "Единственная ваша цель - служить на благо человеку и человечеству!" - рычал на них полковник, бешено вращая глазами, которые наполовину скрывали жутковато разросшиеся кустистые брови. "Но если человек велит мне убить другого человека... разве для второго это будет благом? А для человечества?.." - она даже не заметила, как произнесла это вслух. Полковник Бесноватый (с тех пор Марго из принципиальных соображений называла его исключительно так, в конце концов даже забыв его фамилию) с неожиданными для его веса и возраста ловкостью и скоростью вдруг очутился рядом с ней, и в следующий миг на ее щеку обрушился ничем не сдерживаемый удар, так что она каким-то чудом не вывалилась из-за парты. "Твое дело - исполнять приказ, тварь, а не задавать вопросы!" Он еще долго распинался и брызгал слюной, а она сидела, неестественно прямая и ярко-пунцовая, и ловила на себе взгляды однокашников, от жалостливо-сочувствующих до откровенно злорадных. В глазах Асмунда, сидевшего неподалеку, даже на миг проявилось презрение - прежде чем вновь смениться каким-то болезненным безразличием. Руки задрожали, учебник фармакологии упал на колени, но она этого словно и не заметила. Нет, решено, она никогда и ни за что не вернется в Швецию.
Ответов - 0
полная версия страницы